не успел: всё ещё прохладная ладонь коснулась его груди. — Локи, я же сказал…
Одинсон схватил за запястье, отрывая от себя руку колдуна.
— Мне сложно себя контролировать, — сокрушался Локи. — Я противен тебе, да? Не хочешь любить меня? Тогда причини мне боль, ты ведь жаждешь этого? Сделай хоть что-то!
Тор не успел ни возразить, ни оттолкнуть, колдун рывком потянулся к нему, накрыл его губы своими и прижался всем гибким телом. Одинсон опешил, чем и воспользовался хозяин избы, опрокинул его на спину и оказался сверху. Локи целовал неуступчивые губы, Тор стиснул зубы так, что и тисками было не раздвинуть, пытался сбросить похотливого чёрта, но тот весь прилип к нему. Охотнику пришлось применить силу, правда не так, как стоило бы: единственное, на что хватило, — это перевернуть Локи на спину и подмять под себя. Но колдун и не думал сдаваться, он призывно елозил под ним, тянулся к губам.
— Прекрати! — рыкнул разгневанный Тор в лицо Локи. — Я не хочу тебя, чёрт возьми! Не хочу и всё! Я не стану любить тебя и причинять боль, ты понял меня? Понял?!
Тор немедленно дёрнулся от сумасшедшего, он вскочил с постели, отвернулся к столу. Его не смущала собственная нагота, он был просто в ярости. И почему Эрос спокойно дремал и ухом не повёл, неужели не чувствовал, что вот сейчас его хозяину действительно могли навредить? Тор обернулся, излучая нечеловеческий гнев. Локи уже поднялся с постели и неровной походкой направился к двери.
— Пойду, намоюсь, в самом деле, — виновато бросил, ухватившись за дверную ручку.
— Ещё чего не хватало, придёшь совсем в умат, — рыкнул Тор.
— Тебе что за дело?
Голова у Локи начала немного просветляться, а он отчаянно этого не хотел. Он потянул дверь на себя, только она с грохотом захлопнулась.
— Иди в постель, Локи, не доводи до греха, — голос Тора, словно ножом, ударил в спину, а его рука лежала на дверном полотне как показатель силы, которую сложно было оспорить.
— Сам иди, — буркнул чернокнижник. — Отстань от меня, ты не можешь, значит, вызову другого.
Лафейсон уже не испытывал желания препираться, ему нужно было расслабиться хоть как-то, и Тор откровенно раздражал своей неуступчивостью. Но, видно, и его терпение было не вечным, сзади его стиснули за руку и резко повернули, неслабо прикладывая о дверь. Локи уставился на гостя удивлёнными шальными глазами.
— Хватит, Локи, иди ложись спать.
— Отцепись, — зашипел колдун. — Отстань!
— Не успокоишься, пока своё не получишь? — зло бросил Одинсон.
— Ничего мне от тебя не надо, — опасливо отозвался Локи, а через миг его подхватили и перекинули через плечо. В несколько шагов Одинсон подошёл к постели и бросил свою нетрезвую ношу на ложе. — Хватит, Тор! Уймись!
Локи уставился на гостя перепуганными большими глазищами, и только тогда Тор понял, что явно перегнул палку. Колдун смотрел загнанно, дышал часто и взволнованно, словно не ждал, что Тор сможет остановиться. А впрочем, может, оно и к лучшему.
— Всё? Успокоился?
Локи открыл было рот, собираясь возразить, но тут же передумал: спорить с разъярённым охотником расхотелось, непонятно было пока, какая сила открылась ему после перерождения. Лафейсон решительно залез под одеяло и повернулся к стене. Какое-то время он слушал, как Тор расхаживал по избе, кровать прогнулась под чужим весом, и Лафейсон тихо и судорожно выдохнул.
Этой ночью Локи часто просыпался, Тор два или три раза поднимался, чтобы подбавить дров в топку. Жар в избе стоял, на взгляд Одинсона, как в аду, но Локи спал тихо, не вертелся и не жаловался. Охотник лишь один раз коснулся его хрупкого как для мужчины плеча, чтобы убедиться, что тот не мёрз. Безумием было пойти на поводу у колдуна. Зачем он вообще разделся, зачем удерживал паршивца, пускай бы валил в свою баню и делал там что хочет.
***
Локи застонал и ухватился за голову. А следом послышался топот, и на постель заскочил Эрос. Кот бесцеремонно забрался сверху и стал тыкаться своим мокрым носом ему в губы, уже не говоря о том, что мог продавить ему грудную клетку.
— Ну, хватит, — простонал Лафейсон и возмущённо бросил: — Вот сам и не пей, а мне не запретишь.
Локи, морщась, открыл глаза, схватил кота и прижал к себе, продолжая свою утреннюю болтовню:
— Ну не злись, а где…
Локи повернул голову, натолкнувшись на тяжёлый взгляд синих глаз. Тор, скрестив руки на груди, стоял возле подтопка и смотрел укоризненно, и смотрел он точно не на Эроса. Да, вчера Лафейсон потерял контроль, не стоило расслабляться, но в какой-то мере он тоже был человеком и довольно не идеальным.
— Проснулся? — в голосе охотника едва ли можно было услышать миролюбивый тон.
