набросится на компаньона. — Стоит попробовать?
Тор и глазом не успел моргнуть, как Локи схватил его кружку и торопливо опустошил, словно кто-то хотел вырвать заветную порцию.
— Эй, куда тебе столько?! — возмутился Одинсон и уже всерьёз обеспокоился, когда Локи налил себе ещё, хотя глаза у него уже пьяно блестели. — Локи, довольно.
Тор немедленно поднялся из-за стола, отнял у мага бутыль и поставил на разделочный стол, тот потянулся за кружкой, но охотник и её отставил подальше.
— Да ладно тебе, — стал, как маленький, канючить чернокнижник, совершенно потеряв лицо. — Жалко тебе, что ли? Из всех смертей такой вариант я ещё не опробовал, надо исправляться.
— Что? — Тор опасно прищурился. — А какой… какие варианты ты пробовал?
— Я топился, всплыл на третьи сутки, отплевался и вылез на берег, — Локи стал демонстративно загибать пальцы, словно для него это была просто игра. Он не замечал, как на лицо Тора наползала серая туча. — Резал вены, крови было море, но, увы, — он отрицательно покачал головой и продолжил: — Вешался, кто-то разрезал верёвку, и через какое-то время я снова как новенький. Что же ещё, ах, яд! Сам приготовил, такой состав убил бы сотню людей разом, но не меня, с утра даже голова не болела. Так, была ещё смерть от холода, я, знаешь ли, голый улёгся в лютый мороз под деревом и заснул, так знаешь, пролежал бы, наверное, до весны, меня волки обступили, обложили, как шубой, и отогрели, так что очнулся я раньше. Лицо мне стали лизать. Нет, ну кто их просил?!
Тор кипел. Лучше бы выпил побольше, хотя, наверное, оно и к лучшему, что он снова был трезвее колдуна. Неужели этот зеленоглазый дурак действительно так рвался на тот свет, снова и снова кидаясь из огня в полымя? А с каким комизмом он рассказывал об этом. Но ведь Тор хотел откровений — пожалуйста, получите.
— А был ещё один случай, — всё не унимался Локи. — Охотник очередной, он, верно, решил, что я сбрендил, когда попросил сжечь себя. Но в любезности мне не отказал, милый был парень. К столбу меня привязал, дрова у ног запалил, огонь сразу перекинулся мне на одежду, я так надеялся, Тор, хоть на огонь…
Одинсон был уже на грани что-то сделать, только не знал, что именно, ударил бы наотмашь да так, чтобы разбить этому придурку губы в кровь, только поможет ли? Дать тому напиться до кондиции, пусть рискнёт своей жизнью ещё раз? Но ни тот, ни другой вариант Одинсона не устраивал. Хотелось заткнуть рот проклятому чёрту, но он вдруг и сам замолчал, едва заметно вздрогнул всем телом, вспоминая очередное фиаско.
— Огонь был тёплый, — с трепетом продолжил Локи. — Как парное молоко, он не жёг меня, а я ведь думал, что в головешку превращусь. Охотник был удивлён, подошёл ближе, и огонь кинулся на него диким зверем, он вспыхнул, как фитиль. А ведь я должен был сгореть.
— Хватит, Локи, — старательно держа себя под контролем, попросил Тор.
— Не надо было пить, — Лафейсон облизнул губы до влажного блеска и потянулся было к охотнику, но тут же сам себя остановил. — Не хочешь попробовать меня… убить?
— А что, если выйдет? — с вызовом бросил Одинсон, скользнув взглядом по влажным приоткрытым губам. Зелёные глаза вмиг загорелись надеждой на воплощение задуманного свидания со смертью. А Тором завладело любопытство. Он был пьян или тоже рехнулся в компании бессмертного, если вдруг его так привлекли губы колдуна. Определённо не до такой степени он был пьян, просто тонкие губы, отмеченные ореолом шрамов, так и просились…
— Попробуй, — Локи улыбнулся. — Попытка не пытка… Хотя как сказать, может, тебе стоит меня…
Локи не договорил, Тор накрыл его рот своими губами, ловя невнятное продолжение, напористо схватил беспечного колдуна за талию и прижал к себе. В первую секунду Лафейсон пытался мычать, дёргался. Другой ладонью Тор накрыл его затылок, не сдержался, сжимая в кулак чёрные пряди, не позволял отстраниться. Одинсон напористо и жадно пробовал сладкий рот, и Локи отвечал ему, робко обнимая за плечи. А ведь Тор не был настолько пьян, что мог бы позволить себе забыть, на кого набросился с поцелуями и объятьями. Только это не остановило, когда охотник протолкнул свой язык в чужой рот, когда не встретил сопротивления, когда распробовал сладость тонких губ. Всё это он делал сам, без подчинения чужой воле, и униженным себя не чувствовал.
Тор оторвался от колдуна, когда дышать стало нечем. Локи отреагировал странно: повис на нём, словно потерял все силы разом, обнимая за плечи и пряча лицо, он прижался лбом к сильному плечу, дышал часто и тяжело.
К счастью, на какое-то время Локи удалось заткнуть, но ненадолго.
— Я настолько жалок, что ты решил вместо смерти подарить мне утешение? — тихо заговорил Лафейсон. — Такими темпами я скоро сам начну себя жалеть.
— Ты пьян, — бросил Одинсон в ответ, схватил мага за плечи и чуть отстранил от себя, чтобы заглянуть в его глаза. — И говоришь ерунду. Дело не в жалости, Локи. Ты бы прилёг, отдохнул.
— Я лучше посижу, — стал выворачиваться маг.
— Иди в постель, а? Тебя еле ноги держат, — не соглашался Одинсон и сам же повёл упирающегося соседа прямиком к постели.
— Я не хочу.
