Вовремя повечерять Княгине, не позволил воевода Демир. Прибыл он с результатами дознания, захваченного живым горца, с пауком под мышкой. Начал говорить сразу, но медленно и часто останавливаясь. Зная возможности молчуна Демира, говорить длинные речи, Ольга его не торопила и ничего у него не переспрашивала.
Суть она поняла: горцев на душегубство, нанял сын хана Турана — Догмат! Туран об этом не ведал, но о клятве сына, на кинжале и собственной крови, знал от родни. Отговаривал Догмата, выполнять её по причине, что он жив, здоров и в плену не задержался. И даже, своим указом, сына от клятвы освободил, о чем объявил по всей степи!
Но Догмат уговорам не внял и свободным от данной клятвы себя не посчитал. Дал много золота, четверым горцам из своей личной охраны, за то, что они уничтожат Воительницу, любым возможным способом. Все четверо, согласились не раздумывая. Что из этого получилось — известно. Трое мертвы, четвертый — в колодках. Поэтому, воевода предлагает усилить охрану за счет дружины и усилить меры осторожности, самой Княгине. Возразить Ольге было нечем. Она согласилась не переча. Пленного горца, решили казнить прилюдно.
От вечерней трапезы в княжеских хоромах, которую воеводе предложила княгиня, он не отказался. Сейчас они вдвоем сидели в трапезной в ожидании, когда принесут жареных в сметане карасей. Холодные закуски: копченая оленина, соленые грузди и квашеная капуста с яблоками, были распробованы. Демир смотрел в окно на пруд с лебедями и потягивал пиво из большой глиняной кружки. Ольга баловалась клюквенным морсом. Отставила на край стола пустую кружку:
— Воевода, мечи для дружины от Прокопа, когда получаете?
— Обещался мастер на послезавтра. Но пока вестей о готовности не подавал. Ждем с нетерпением! Мне и Унибору позавчера привез. Хороши! Правда, не так богато отделаны, как княжеский, но это ничего. Мы не гордые, нам и такие сгодятся. Лишь бы клинки, твоему не уступали.
— Ну, тогда я за вас рада! Прокоп никогда, отныне, не позволит себе сделать недостойный меч. Теперь это его жизнь! За каждый клинок, он теперь своим именем отвечает! А он его порочить не станет!
Принесли карасей и они надолго замолчали. Очень уж хорошо было приготовлено кушанье!
С самого утра пожаловали главный казначей, боярин Краснонос, со своим писцом Никитой. Принесли отчет о проверки княжеской казны. С одного взгляда было видно, что боярин находится в прекрасном настроении. Никита был невозмутим и бесстрастен.
Княгиня предложила им присесть, но Краснонос, протестующее замахал десницей и начал доклад, стоя перед столом, за которым она сидела. Говорил он больше часа, ни разу не воспользовавшись помощью писца, который стоял рядом, с толстенным, берестяным фолиантом.
Из доклада следовало, что дела с казной княжеской, обстояли как нельзя лучше! Даже затраты на предыдущий поход, на её полноте, ни как не сказались! Доступ к ней был, только у князя Романа, а он был бережлив. Старая Княгиня к ней никакого отношения не имела. Отныне, казной распоряжаться принадлежало только ей, Новой Княгине!
Отчет Главного казначея, привел Ольгу в хорошее расположение духа. Теперь она могла планировать поход на полночные земли и без ущерба для него, исполнить свою давнюю задумку. Не откладывая решение затеи в долгий ящик, она спешно отправилась на дружинное подворье. С ней, неотступно следовало два десятка сзади и десятка — спереди, воинов личной охраны. К их постоянному присутствию, Ольга стала потихоньку привыкать.
На подворье она дружину не застала. Княгиня хлопнула себя по лбу: как она могла забыть? Демир, предупреждал ведь её вчера, что с утра выведет дружину, в полном составе, для ратного согласования, в чистое поле. Пришлось изменить путь. Теперь он лежал к портняжным мастерским, которыми владела удачливая купчиха Верея.
После смерти мужа, который и открыл первую портняжную мастерскую, доселе незаметная, из — за своей скромности, Верея, взяла в руки все швейные дела. Торговлю оставила старшему сыну. Да так удачно начала править, что через два года, смогла поставить еще одну мастерскую, рядом с первой. Число работающих на неё портных и портних, выросло втрое.
К делу подключили и младшего сына. Он скупал полотно и сукно не только в соседних княжествах, но и уже дважды нанимал ладью для закупки товара, в далеких заморских странах. Пошитую, верхнюю, мужскую и женскую одежду, по весне, старший сын возил на торжища в соседние и несовсем, страны. Верея сама придумывала фасон и расцветки для своих портных и строго следила за добротностью шитья.
Неудивительно, что в одеждах, сшитых в мастерских Вереи, щеголяли мужики и бабы, не только Ивельского княжества. Слава о красивых, удобных и добротных одеждах, сшитых в Ивели, далеко распространилась за пределы озера — моря Белыхи. Сама Верея, уже подумывала о своей собственной ладье и еще одной мастерской — пошивочной.
