пропарить белье. А эти кусачие твари, могут, в одночасье, погубить все войско от болезней! Так — что вопрос «дорого» — здесь не уместен. Но эта необходимость — вторична! Сможешь пошить одновременно с кафтанами и портками — хорошо! Не поспеваете — ничего, потерпим. Зима на носу! Вши по полям не бегают. А грызуны, в норках и под полом прячутся! Возьмешься? — Купчиха, задумчиво, почесала кончик носа:
— Возьмусь! Но раньше месяца сухия (сухий — март), не обещаю. Устроит? — Княгиня кивнула головой: — Договорились! Определись с ценой и приходи ко мне. Обсудим!
— Княгиня! Позволь мне встретиться с воеводой. Мы с ним подберем средние размеры для кроя. Дружинники, ведь они все разного роста, веса и осанки.
— Организую! В любое, удобное для тебя время. Только оповести заранее!
Согласие достигнуто!
18
Беременность все меньше досаждала Ольге. Рвотные приступы прекратились вовсе. Пятна на лице, поблекли под осенним загаром и не так бросались в очи. Фигура, пока, изменений не претерпела. Ольга могла спокойно появляться перед людьми и знать, что вопросов, по поводу её физического состояния, у них не возникнет.
Последнюю неделю, она неотлучно находилась при дружине. Вместе с Демиром и Унибором, она занималась подготовкой воинов, к слаженным действиям в конной лаве. Львиное время занимала боевая учеба новобранцев.
И результаты были налицо. С каждым днем, нареканий на неправильное поведение на поле боя, десяток и сотен, становилось все меньше! Успехи тешили душу Княгине. Робкие надежды, на успех похода, перерастали в твердую уверенность.
Несколько ночей — вообще не пришлось поспать. Дружина отрабатывала бой в ночных условиях. Как выполнять перестроения в кромешной темноте? Как ориентироваться десяткам и сотням, выполняя приказы на маневр воеводы или сотника? Как взаимодействовать, при плохой видимости, командирам сотен?
На все эти вопросы, ответы — Княгиня, воевода, сотники и десятники искали совместно. И находили! Все они замыкались на применении сигнальных огней: смоляных факелов, туго свернутых жгутов соломы, пропитанной черной земляной кровью и обыкновенных костров, которые разжигали специально назначенные конники, указывая на центр боевого построения или лавы. Дружинники не роптали: понимали, что в походе может произойти всякое, в том числе и ночной бой.
Одновременно с обучением дружины, воительниц возобновила свои каждодневные утренние и вечерние занятия по рукопашному бою. Помня о будущем материнстве, запредельных нагрузок себе не позволяла.
Месяц листопад (листопад — октябрь) перевалил за середину, и погода стала портиться. Зачастили нудные, осенние дожди. В редкие погожие дни, утренние туманы держались и не покидали землю, почти до обеда, но на боевую учебу дружины, это не влияло. Нагрузки на дружинников, только увеличивались. Так — что, лишний вес, им не грозил, хотя уже как месяц, по указу Княгини, для дружины было введено улучшенное питание, что обычно бывает при приближении воинского похода. Сбитень варили каждый день и выдавали его горячим, перед обедом и вечерей.
В начале месяца, в дружину наведалась, купчиха Верея, со своим старшим мастером Прохором. Пол — дня они о чем — то говорили с воеводой, закрывшись в его горнице. Затем обошли строй воинов и выбрали шесть гриден, разных по росту и виду. От самого высокого, до самого мелкого. От самого худого — до самого упитанного по весу. Со всех них, сняли мерки и отбыли в свои мастерские. Деимр, задумчиво, почесал затылок:
— Все хочу, Княгиня, тебя спытать, да забываю постоянно! Почто красный цвет для портов и кафтанов выбрала? Где здесь секрет прячется? — Ольга ухмыльнулась:
— А ты, воевода, обленился. Не хочешь своей головой думать! — Демир, недовольно засопел носом:
— Не желаешь глаголать — не глаголь! Мне все одно: что зеленый, что красный, что серый в крапинку. Лишь бы удобными одежды были для сечи и в очах от них не рябило.
— Э, нет! Не может, тебе быть все равно. Вот ты мне ответствуй, что ты чувствуешь в битве, когда видишь, что твоего воина — побратима, рядом с тобой в строю поранило, и зришь, что кровь у него из раны струиться? — На мгновение воевода задумался:
— Переживать за него и сочувствовать ему буду! Постараюсь из боя вывести, санитарам передать или в укромное место определить. Ну и сам, конечно, зря его раны, пуще беречься и чаще оглядываться буду. Ольга улыбнулась, как оскалилась:
— Другими словами, твой азарт и пыл сечи, резко пойдет на спад, от стремления не получить похожую рану. Так? И за битвой ты теперь не так зорко приглядывать будешь и команды с задержкой отдавать сподобишься. Так? — Демир смущенно отвел взор:
— Не совсем так, но в чем — то ты права! Когда я павшего своего побратима вижу — у меня ярость очи зажигает и грудь распирает! Вид чужой раны, на
