пристрастии. Обещал помощь государственного целителя. Но, как видишь, мое предложение ее в восторг не привело.
– А почему ты ее не задержал? – поинтересовалась я.
– Потому что, – лаконично ответил Фарлей.
Ага, стало быть, все-таки не желает посвящать меня во все тайны следствия.
– Вообще-то я тоже кое-что обнаружила, пока ты там с графиней миловался, – проговорила я. – Думаю, тебе будет интересно.
Фарлей выжидающе вскинул бровь.
– Баш на баш, – торопливо добавила я.
– Не упоминай при мне больше эту игру, – попросил Фарлей, выразительно поежившись. – Боюсь, виер Норберг сделал все, лишь бы я ее возненавидел. А не так давно она казалась мне милой забавой.
– И все-таки, – терпеливо повторила я. – Почему ты отпустил графиню?
– Агата, это же элементарно, – вдохнув, пояснил Фарлей. – Ты сама видела, в каком графиня состоянии. Я могу поклясться, что она ринется по всем своим знакомым, силясь раздобыть хоть немного этой гадости. И вряд ли заметит, что за ней следят.
– А-а, – обескураженно протянула я.
И впрямь элементарно. Могла бы и сама догадаться.
– Посмотрим, кто еще из высшего света балуется этой дрянью, – задумчиво протянул Фарлей. – И прихлопнем всю эту братию одним махом. – Внимательно посмотрел на меня и требовательно спросил: – Ну а ты что обнаружила? Выкладывай!
Вместо ответа я взяла его за руку. Завела в кабинет и кивком указала на отложенные счета.
Как и следовало ожидать, Фарлея они тоже заинтересовали. Правда, он пробежал взглядом и остальные. Удивленно присвистнул, должно быть, оценив баснословные суммы, который Вайнер тратил на свои развлечения.
– Откуда у него такие деньги? – пробормотал он себе под нос. – Почти все состояние отца унаследовал Грегор. Вайнеру остался только этот дом. Пожалуй, и все.
– По всей видимости, торговля запрещенным нюхательным порошком – весьма прибыльное дельце, – пробурчала я. – Полагаю, он снабжал им не только жену брата.
– Любопытно, а сам Грегор знал обо всем этом? – спросил Фарлей. – Почему-то мне кажется, что вряд ли. Знаешь, лично мне бы очень не понравилось, если бы мою жену подсадили на какую-то дрянь.
– А что, если братец его и прихлопнул? – воодушевленно спросила я. – Рейчел вполне могла проговориться мужу о своем якобы невинном увлечении. Грегор заявился к Вайнеру, разразился скандал – и последний испугался огласки и публичного разбирательства. Улучил удобный момент и прикончил братца.
– А ведь Вайнер изучал магию, – протянул Фарлей. – Правда, был отчислен после второго курса академии. И тоже непонятно, почему. В учебе он вполне успевал.
– Поди, Норберг прочитал его мысли и понял, что студент с такими криминальными наклонностями много бед способен принести, – сказала я. – Ведь как раз после второго курса происходит распределение между факультетами, которое ведет лично ректор.
Фарлей молчал, отсутствующе глядя поверх моей головы. Интересно, о чем он думает?
– Да, пожалуй, ты права, – наконец, произнес он. – Вайнер вполне тянет на роль подозреваемого. Но есть две проблемы.
– Правда? – Я с досадой цокнула языком. – И какие же?
– Во-первых, Вайнера Ириера не было вчера на балу, – мягко ответил Фарлей. – Кто бы ни убил графа Грегора – это сделал не его брат.
Я понурилась, вспомнив список Фарлея. А ведь и впрямь, я не видела там имени Вайнера.
– Но намного сильнее меня беспокоит вторая проблема, – так же обманчиво ласково продолжил Фарлей.
– И в чем же она заключается? – полюбопытствовала я.
– В тебе, – прямо сказал Фарлей.
– Как, опять? – Я аж подскочила на месте от негодования. – А что теперь-то я натворила?
– Видишь ли, Агата, Вайнер – брат убитого, – честно ответил Фарлей. – И мне необходимы очень серьезные улики, чтобы выставить его подозреваемым в убийстве брата. Очень серьезные. Пока у нас есть только домыслы, подкрепленные косвенными фактами. И ничего конкретного. Особенно если учесть то печальное обстоятельство, что вчера он вообще отсутствовал в ратуше. Да, Вайнеру можно предъявить другие обвинения. Хотя бы в торговле незаконными веществами. Но если я арестую его, руководствуясь теми соображениями, что у нас есть сейчас, то весь высший свет Гроштера объявит меня личным врагом. Как же, настолько обнаглел в отчаянных попытках выгородить свою деву… – Осекся и виновато глянул на меня, после чего исправился: – В попытках выгородить тебя, что не оставляю несчастную семью, понесшую столь тяжкую потерю, в покое.
Я пригорюнилась. Эх, чует моя селезенка, придется мне все-таки проверить на комфорт камеру предварительного задержания в отделе городской полиции. Надеюсь, Фарлей будет настолько великодушен, что предоставит мне отдельные, так сказать, апартаменты. Как-то не радует меня мысль о
