какие детали, мимо которых прошли остальные. Меня заметили. Перевели в младшие дознаватели. И как-то незаметно я дорос до того, что мне поручили вести собственный отдел.
Если все это так, а сомневаться в ином вроде бы не приходится, то Фарлей воистину заслуживает уважения. И я новым взглядом посмотрела на блондина.
Теперь он массировал себе виски, по всей видимости, страдая от головной боли. Его лицо, и в обычное время не отличающееся особым румянцем, побледнело еще сильнее и осунулось, скулы заострились, под глазами вновь залегли глубокие тени усталости.
– Конечно, со временем о нашем родстве стало известно, – произнес Фарлей. – Как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Но к тому моменту я уже завершил расследование нескольких крупных дел. И даже у моих самых заклятых неприятелей язык бы не повернулся сказать, что я всего добился исключительно благодаря поддержке отца. – Хмыкнул и шепотом добавил: – Хотя такие попытки, конечно, были. Куда уж без этого.
– Понятно, – сипло пробормотала я, силясь как-то уложить новые знания в голове.
Выходит, если Фарлей продолжит покрывать меня, то пострадает не только его репутация. Наверняка заподозрят, что его отец позволяет своему сыну то, что не позволил бы никакому иному дознавателю.
Демоны! Да лучше бы меня паралич разбил, когда я согласилась идти с Фарлеем на этот треклятый бал! Да лучше бы я все-таки грохнулась с каблуков и себе ногу сломала, когда вздумала побежать за Грегором!
Понятия не имею, какие еще несчастья я бы призвала на свою глупую голову, но Фарлей, украдкой сцедив зевок в раскрытую ладонь, встал.
– Мой отец прав, – сказал он, глядя на меня сверху вниз. – Я слишком устал сейчас, чтобы рассуждать здраво. Поедем, Агата. Надеюсь, завтра на свежую голову меня осенит внезапная догадка.
Правда, в его последней фразе при этом послышалась затаенная тоска.
– А почему ты так упорствуешь и не желаешь арестовывать меня? – спросила я, не торопясь в свою очередь подняться. – Я ведь уже говорила тебе, что не обижусь.
– На моей памяти ты первая, кто так отчаянно рвется за решетку. – Фарлей с трудом растянул губы в улыбке, но тут же посерьезнел. Тихо ответил: – Во-первых, Агата, это будет означать победу Норберга Клинга. Пусть небольшую, но все же. А я не желаю позволять ему даже краткого торжества над собой. А во-вторых, как только ты окажешься за решеткой – то по твоему следу тут же отправятся толпы жадных до новостей и сенсаций газетчиков. Пока подробности расследования никому особо не известны. Да, твое имя знают, но лишь как свидетельницы, которая обнаружила тело. Но после ареста, увы, раскрытие твоей настоящей фамилии будет вопросом ближайших суток.
– Ясно, – хмуро проговорила я и неохотно поднялась на ноги.
И вновь карета неспешно катила по ночным улицам Гроштера. Фарлей сидел напротив меня и словно бы дремал. Но в отблесках проплывающих мимо фонарей я видела, как его ресницы то и дело вздрагивают, а руки, лежавшие на коленях, до побелевших костяшек были сжаты в кулаки.
– Что еще ты хотела обо мне узнать? – вдруг услышала я негромкий вопрос.
– В смысле? – настороженно переспросила, уловив в голосе Фарлея иронию.
– Ну, ты расспрашивала Орландо, – напомнил он. – И я обещал тебе в полной мере удовлетворить твое любопытство. Просто так, без всяких взаимных условий. Неужели забыла?
– Да нет, просто не думала, что момент подходящий, – честно призналась я.
Фарлей негромко фыркнул от смеха. Затем пожал плечами и сказал:
– А почему бы и нет, Агата? Мне надо отвлечься от своих рассуждений, которые пошли уже по третьему кругу, если не по десятому. Поэтому с превеликим удовольствием удовлетворю твое любопытство.
– Хм-м, заманчиво, – пробормотала я и замолчала.
Что скрывать очевидное, больше всего меня интересовало, по каким причинам Фарлей до сих пор один. Он молод, хорош собой, богат. Ни за что не поверю, что наследницы богатых и не очень семейств не открыли в свое время на него настоящую охоту, силясь завоевать перспективного жениха.
Но почему он так ловко миновал все расставленные на него сети? Или в его прошлом тоже есть трагедия, подобная тому, что довелось пережить Ричарду? Но тогда если я спрошу его об этом – то не обижу ли безмерно?
Впрочем, он ведь вызнал абсолютно все о моем прошлом. А там у меня скрывается столько скелетов, что хватит на настоящее кладбище.
– Агата, ты такая милая, когда хмуришься. – Фарлей опять рассмеялся. Ловко перехватил мою руку и проникновенно проговорил, чуть сжав ее: – Честное слово, можешь задавать абсолютно любые вопросы.
– Ну хорошо, – с сомнением пробормотала я. Набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду, и выпалила на одном дыхании: – Почему ты до сих пор не женат?
– Потому что еще не встретил свою единственную, – спокойно ответил Фарлей.
– Да ладно. – Я с сарказмом фыркнула. – Фарлей, ты же вращаешься в высшем свете! Вокруг тебя целые толпы красавиц, готовых на все, лишь бы ты обратил на них свой благосклонный взгляд. И хочешь сказать, никто из них тебя не заинтересовал? Знаешь, как говорят про одиноких мужчин за
