грозит.
– Ага! – торжествующе воскликнула я, да так громко, что Фарлей едва не оступился от неожиданности. – Признаешь-таки, что теперь не имеешь никакого права запирать меня под замок?
– Зачем же так орать-то? – укоризненно проговорил Фарлей. – Я ведь тебя чуть не уронил с перепуга. – Помолчал и с нажимом добавил: – Вообще- то, я на все имею право. Как запереть тебя, поскольку тебя пытались убить, а следовательно, твоей жизни может грозить опасность. Но, полагаю, куда ужаснее для тебя будет то, что теперь я имею полное право держать тебя подальше от расследования.
Мои губы аж затряслись от обиды. Как это – запереть? Как это – держать подальше? Это же несправедливо!
– Но ты ведь так не сделаешь? – попросила я.
Фарлей шел и молчал. И я пару раз притворно всхлипнула, силясь разжалобить его суровое сердце.
– Не сделаю, – наконец, с тяжелым вздохом проговорил он. – Но учти: если целители решат, что тебе нельзя геройствовать – то тебе все равно придется остаться в больнице. Но я обещаю тебе, что ты обо всем узнаешь первой.
– Не решат, – самоуверенно заявила я.
Фарлей хмыкнул, но ничего не сказал.
В этот момент мы как раз достигли дверей больницы. Орландо ускорил шаг, вырвавшись вперед, и предусмотрительно распахнул их перед нами.
Фарлей аккуратно внес меня в ярко освещенный холл. Из-за небольшого столика, полностью заваленного бумагами, встала пожилая седовласая женщина в темном платье, к груди которого был приколот знак целителя высшей категории: серебряная брошь, в центре которого алела капля граната.
– Господин? – вопросительно прошелестела она.
– Я Фарлей Икстон, – коротко представился блондин. – Хочу, чтобы вы осмотрели эту девушку. Она пострадала при попытке задержать опасного преступника.
– О, конечно же. – Женщина склонилась в вежливом полупоклоне. Взмахнула рукой, предлагая следовать за ней. – Пройдемте в палату.
Спустя неполную минуту я уже возлежала на кровати, застеленной белоснежным хрустящим бельем. Фарлей, аккуратно сгрузив меня на нее, отошел на пару шагов. Орландо вообще остался в коридоре, видимо, постеснявшись зайти.
– Полагаю, вам лучше выйти, – предложила женщина. – Я хочу осмотреть место, в которое угодило заклятье.
– Нет! – завопила я, заметив, как Фарлей покачнулся было назад. – Пусть останется!
– Но… – В голосе целительницы прорезалось сомнение. – Вам придется раздеться… Не думаю, что это хорошая идея.
В глазах Фарлея запрыгали смешинки, и он спрятал в уголках губ озорную усмешку.
– Знаю я его, – ворчливо проговорила я, не вслушиваясь в возражения женщины. – Он же сразу к той девице рванет. Только его и видели.
Глаза целительницы округлились, став совершенно совиными. Она с изумлением обернулась к Фарлею, молчаливо требуя пояснений. Тот, однако, прикрыл ладонью рот, явно стараясь изо всех сил не расхохотаться.
– Простите Агату, госпожа Марибель, – наконец, совладав с весельем, проговорил он. – Видимо, у нее шок после нападения, и она боится оставаться одной. Надеюсь, вы не будете возражать, если я действительно останусь, но отвернусь, чтобы не смущать ее во время осмотра.
– Как вам будет угодно, господин Икстон, – прохладно проговорила целительница. И мне показалось, что она из последних сил сдерживается, чтобы не покрутить указательным пальцем у виска, тем самым выражая все свое мнение о нашей странной компании.
Фарлей в тот же миг развернулся к закрытой двери, и женщина осторожно расстегнула мою рубашку. Хмурясь, приложила ладонь к моей груди и замерла, словно прислушиваясь к чему-то.
Ее прикосновение приятно холодило мою кожу. Я ощущала, как уходит чувство сдавленности, а дыхание становится ровным и свободным.
– Ничего серьезного, – наконец, вынесла свой вердикт целительница. – Вижу, вам оказали первую помощь. И вполне квалифицированно. Полагаю, давящей повязки будет достаточно. Плюс несколько дней я бы рекомендовала вам воздерживаться от физической активности.
– Это вы мне постельный режим, что ли, прописываете? – недовольно осведомилась я.
Только не это! Тогда Фарлей точно оставит меня здесь, а сам займется расследованием в одиночку. Такой несправедливости я не переживу! Ишь как уши навострил! Хоть и не смотрит в мою сторону, но аж приплясывает от нетерпения.
– Нет, думаю, в этом нет острой необходимости, – поспешила успокоить меня целительница, и до меня донесся полный сожаления вздох Фарлея. – Просто на пару дней вам следует забыть про физические нагрузки. Не бегайте без особой нужды. Не прыгайте. Побольше отдыхайте. Ну и, конечно, про крепкий здоровый сон не забывайте. Не меньше восьми часов в сутки. Сон, как говорится, наилучшее лекарство.
– Восемь часов, – мечтательно вздохнул Фарлей. – Моя самая заветная мечта!
Целительница изумленно вскинула бровь, но никаких уточнений не дождалась.
После этого осмотр был завершен в кратчайшие сроки. Женщина быстро намазала мне грудь какой-то мятной мазью, затем крепко перебинтовала ее. Прошло, наверное, не больше двух минут, как я уже встала с кровати.
– Спасибо, – поблагодарила я целительницу, которая вытирала руки от остатков мази накрахмаленным полотенцем. Затем кинула уже Фарлею: – Ну
