только голос. И она дала мне немного воды. О небо, я сочла ее за посланницу милостивой богини! Я не пила до этого момента уже несколько дней. Наверное, если бы не она – то я не дождалась бы освобождения. Смерть представлялась мне освобождением от боли. А она своими словами дала мне надежду.
– Кто – она? – В магическом свете я видела, как глубокая вертикальная морщина прорезала переносицу Фарлея.
– Она не назвала своего имени. – По губам Лесси скользнула даже не улыбка – лишь намек на нее. – Но у нее был молодой голос. И мягкие теплые руки. Она сказала, что помощь уже в пути. Мне осталось терпеть совсем немного. А потом добавила, что Вайнер умрет этой ночью. И я поверила ей.
– Девушка, стало быть, – пробормотал себе под нос Фарлей.
Я хотела ему сказать, что это ничего не значит. Сам же в карете сказал, что при помощи иллюзорных чар легко изменить голос. Но лишь крепче сжала губы. Если я сейчас вмешаюсь – то Фарлей мне этого точно не простит.
– А как вы вообще познакомились с Вайнером? – продолжил расспрашивать несчастную Фарлей.
– Обычная история. – Лесси горько хмыкнула. – Я родилась в маленьком городке. И с самого раннего детства мечтала о столичной жизни. Мне казалось, что я задыхаюсь от скуки. Каждый день одно и то же. Помощь матери по хозяйству, забота о младших братьях. Конечно, у меня были ухажеры. Обычные парни из обычных семей. И мне было больно осознавать, что все в моей судьбе предопределено. Я выйду замуж, нарожаю кучу детишек и погрязну в быту. Никогда я не увижу огней больших городов, никогда не почувствую вкус свободы, никогда не узнаю блеск и роскошь званых приемов. И я… – Лесси низко опустила голову, прерывисто вздохнув.
– Сбежали, – завершил за нее Фарлей.
– Да, – глухо отозвалась она. – Я считала, что достойна большего. Я ведь настоящая красавица. Была…
Я до боли в костяшках стиснула кулаки, услышав, сколько отчаяния и невыплаканных слез прозвучало в последнем слове.
Лесси надолго замолчала. Фарлей тоже не торопился нарушить затянувшуюся паузу, терпеливо ожидая, когда она успокоится после воспоминаний о прошлом.
– На мое восемнадцатилетие родители подарили мне деньги, – наконец, негромко сказала она. – Хотели, чтобы на ближайшей ярмарке я купила себе обновок. Наверное, хватило бы только на платье да туфли. Но и эта сумма для нашей семьи была значительной. У меня ведь еще трое младших братьев. А я… Я сбежала. Выскользнула из дома на рассвете, покидав в сумку какие-то тряпки. И отправилась в Гроштер.
– Неужели пешком? – нарочито изумился Фарлей.
– Нет, – тихо ответила Лесси. – За пару дней до этого в наш городок приехала женщина. В возрасте, седовласая, постоянно в темном платье. Я случайно столкнулась с ней на улице, когда шла за молоком. Она рассыпалась в комплиментах, мол, не думала, что в нашем захолустье встретит такую прелестницу. Потом погрустнела. Сказала, что недавно овдовела, а детьми боги их союз не благословили. В общем, слово за слово – и я сама не заметила, как оказалась у нее дома. Мы пили чудесный душистый чай на веранде, она угощала меня пирогами. Затем позвала в гостиную показать семейные магиснимки. Мне было сначала неудобно. Мол, что навязалась в гости к незнакомому человеку. Но только я порывалась уйти – как у нее чуть ли не слезы на глаза наворачивались. И я подумала, что ей просто очень одиноко, а от меня не убудет, если я немного посижу с нею и послушаю истории из ее прошлого.
Лесси сделала паузу. С гримасой провела языком по пересохшим губам, и Фарлей тут же налил ей воды из графина, который стоял на столике рядом.
– Спасибо, – поблагодарила она. Пила долго и жадно, и я слышала, как ее зубы отбивают отчетливую дробь по стеклу. Фарлей так же ловко забрал у нее стакан, и девушка продолжила свою исповедь: – Она действительно показала мне альбом с магиснимками. О, когда я их увидела – у меня аж дыхание перехватило! Ребекка, а она представилась мне именно так, категорически запретив называть на «вы», побывала во множестве местах! А главное, было видно, что она не нуждается в деньгах. Я видела ее в роскошных нарядах. Правда, с балов снимков не было. Ребекка, смеясь, сказала, что ее муж был слишком ревнив, поэтому не отпускал ее на рауты. Боялся, что она увлечется кем-нибудь помоложе. А теперь, когда он умер, ей и самой не хочется блистать в обществе. В общем, за разговорами время пролетело незаметно. И я ушла от нее поздно вечером, но Ребекка взяла с меня строгое обещание навестить ее на следующий день.
– И вы пришли, – без тени на вопрос сказал Фарлей.
– Конечно. – Лесси печально улыбнулась. – Улизнула втихаря, пока мать не нагрузила домашними хлопотами. И опять был чай, пироги, снимки и рассказы о прошлой шикарной жизни. А потом… – Замялась, и ее лицо исказил оскал боли. Лесси со свистом втянула в себя воздух и завершила фразу: – Потом Ребекка спросила, не скучно ли мне в этом захолустье. Сказала, что приехала сюда немного отдохнуть от столичной суеты, но уже на стену готова лезть.
– Полагаю, вы поделились с ней своей мечтой, – ровно проговорил Фарлей.
– Да, – тихо выдохнула Лесси. – И Ребекка сделала мне воистину потрясающее предложение. Стать ее компаньонкой. Точнее, даже не так. Она сказала, что всегда мечтала о дочери. И я могла бы… В общем, она готова была…
Лесси опять надолго замолчала. Ее губы кривились от сдерживаемых с трудом рыданий.
