болью. Взгляд отвести не могу.
Думал, она сейчас убежит, спрячется от меня, а она мою ладонь перевернула и платок из маленького кармана на груди достает, пальчики дрожат, и она к ране моей прикладывает, завязать пытается.
Я смотрю на ее опущенную голову, на то, как затягивает уголки платка, и меня еще больше трясти начинает. Захотелось исполосовать все руки, чтоб каждую рану вот так трогала без отвращения.
- Перекись надо и забинтовать. Аптечка есть?
На меня снова посмотрела и дух захватило. Это больное ощущение, что я что-то ужасное совершил, что-то омерзительное по отношению к самому себе... Так ведь не бывает. Таких людей, как она. Мне кажется. Она мираж. Так не бывает, что б я ее до крови и в пепел, а она воскресала, и у нее хватало сил и меня оттуда выдергивать просто вот этими касаниями к моим ранам.
Взял ее руки за запястья, слабо дернула назад, но я удержал, к лицу своему поднес, сам не понял, как к губам пальцы ее, заклеенные пластырем, прижал, и все, и накрыло меня. У нее даже подушечки пахнут чем-то непостижимым, чем-то неизведанно-сладким и опасно нежным. Целую ее ладони, прижимаю к лицу, а она не шевелится, так и стоит у двери, готовая в любую секунду бежать от меня прочь.
- Мне тебя надо, Надяяя. Тебя..., - бормочу как умалишенный, тыкаясь губами в холодные маленькие руки, - вместо перекиси, вместо анестезии, ты же сама... сама сказала, что нужна мне.
- Я ошиблась, - едва слышно, и я все еще сжимаю тонкие запястья и ищу ее взгляд, а она куда-то сквозь меня смотрит. - Не нужна. Ты все ломаешь... все, к чему прикасаешься. Тебе никто не нужен.
Наверное, я мог ожидать от нее чего угодно. Я даже хотел, чтоб она взяла в руки кусок стекла и раскромсала мне лицо. Я бы позволил. Я ожидал, что она будет обвинять меня и упрекать, что выплеснет на меня весь яд и ненависть, я хотел этого, я был готов к ее ненависти намного больше. А она взяла и обезоружила меня вот этим тихим голосом и застывшей синевой взгляда.
«- Я не поеду, Лар. Отмени все. Я передумала.
- Ты что - издеваешься? Я уже все организовала и деньги заплатила. Что это за бред?
- Ничего. Возьми себе из тех денег, что тебе заплатил за меня Роман.
- Ты серьезно? Ты хочешь остаться с этим чудовищем? Ты ведь рыдала мне, что он монстр и ты боишься его.
- Боюсь.
- Так какого хрена?
- Я ему нужна... тебе не понять, а я чувствую, что нужна ему. И он не чудовище...»
Да. Она была мне нужна, как кислород, как кусок солнца в абсолютной тьме, как глоток воды иссохшему от дикой жажды. И я... я никогда не слышал, чтоб обо мне говорили вот так. По-настоящему. Сколько раз я прослушал эти слова - не счесть. Наверное, это самое лучшее из всего, что я когда-либо слышал в своей жизни.
«Нужна ему... нужна ему... нужна ему». И нет, это не жалость, это нечто огромное по своей величине. Нечто настолько бесценное, что каждый раз, когда ее голос раздавался у меня в голове, я начинал задыхаться от переизбытка чувств.
- Чего ты хочешь? Проси что угодно...
- Неправда. Ты не дашь, что угодно.
Все так же не смотрит на меня, а я все... я больше не могу себя контролировать, я сжать ее, сгрести хочу в объятия и целовать до умопомрачения, чтоб губы лопались от этих поцелуев, и пальцы судорогой свело от желания притронуться к ее волосам.
- Отпусти меня домой.
Вскинула на меня взгляд своих кристально чистых омутов в обрамлении длинных изогнутых кверху ресниц. И от одной мысли, чтоб отпустить, внутри раздался бешеный рык протеста, я с трудом сдержался, чтоб не зареветь ей в лицо «нееет».
- Что угодно другое.
- А мне больше ничего не нужно.
Я усмехнулся.
- Женщинам всегда что-то надо: вещи, золото, алмазы, шубы, яхты, гаджеты. Хочешь, я куплю тебе город? Страну, хочешь? Звезду твоим именем назову?
- Купи себе сердце, Рома.
Ударила все таким же тихим голосом, и в глазах взметнулась ярость. В ее глазах.
А я ментально пополам согнулся. Метко ударила под дых, чтоб все внутренности в узел.
Прищурился, отпуская тонкие руки и чувствуя, как разъедает душу разочарованием, и оно намного сильнее чем то, когда считал ее предательницей и лживой дрянью. Оказывается, слышать ее правду не просто больно, а я стою перед ней и истекаю кровью.
- Тебя бы это сделало счастливой? Если бы у меня было сердце?
