Так вот вы какие, кашалоты. Не зря ими пугают.
– Саск, – кивает синему, у которого ершится черепок, а сам отстаёт от землетвари и стоит, шатаясь, как та тростинка, – забирай гавкуна, десяток наших, и **здуте Залесье.
Синий трясёт башкой, что-то булькатит.
Тотошка отступает:
– Не пойду, с ними – не пойду.
Хвост втянул, уши жмёт, жалко.
Но не Тодору, скотине.
– Радуйся, собак, что не Гибби. Тот собачатину любит. Притом ещё тёплой, чтоб на зубах дёргалась.
– Не пугай! – сжимаю кулаки.
Достал!
– А вы не тупите. Живо выполнять, – вскрикивает так, что все подпрыгивают.
Саск, этот синий, хватает моего Тотоху, беднягу, за шкварник и волочёт.
– Держись, – ору вслед. – Вот я приду, задницы им надеру!
– Гибби, тащи ушлёпка и мотаем в Рай. Времени нет… почти…
Серого припирают связанного и возмущенного, суют в клетку и вешают перед носом у землетвари.
– Малыш так резвее.
Серый смотрит обречённо и жмётся подальше от радостно бешеного Малыша, который норовит зубом утиснуть.
– Править… можешь…
Сам уже, видно, не в состоянии. Придётся старое вспомнить.
– Не так хорошо, как ты. Я с человеком, – тычу в Серого, – не ездила.
– Так… проще… тварь думает… что гонится… легче править…
– Едем тогда. Говори, где твой Рай?
Он машет рукой вперед, на восток.
Дожидаемся, чтоб землетварь выпустила ложноножки, влазим в седло, я хватаю усики – у неё они чувствительные, губу ей задирают, так и идёт; Тодор мостится сзади, лапает за талию, сопит в спину.
На него не злюсь: дрался, заслужил…
…и всем кильдимом – в Рай. Мы на земетвари, кашалоты на колымагах рядом дребезжат.
Данте и не снилось.
***
…когда в двадцати сантиметрах клацают зубы чудовища, и ты преждевременно направляешься в рай (но ведь хорошо ж, что не в ад?), есть повод подытожить прожитое, познать дзен и придаться философии. Итак, что у нас в сухом остатке.
А печальное: я=лох.
Девка прокатила, псих опять в клетку засунул, билета у меня так и нет, собак, которого держал, как козырь, уплыл.
Всё, Серёга, пустота.
Попал ты.
Как там было в детской присказке: Гагарин долетался, Пушкин дописался… Вот и у меня так.
И обидно даже. Вон какой мир создал. Только он брыкливым вышел, самостоятельным.
И теперь меня пересоздаёт.
Надо было этим подземникам поналезть. Ведь может не начни Тодор подыхать, и меня бы к хавальнику этой тварины не привязал.
Злится, отыгрывается.
Но за него держатся надо. Он и знает тут всё, и в авторитете, и дерётся, как перс из аниме. С ним не пропадёшь.
Он, конечно, долбанутый на всю голову, но свои представления о чести-достоинстве есть. Девку, вон, не тронул.
А ему бы она дала, поди.
Такие куколки любят героических плохишей.
О, тормозим.
Приехали.
Вокруг – всё та же красная пустыня с мелкой пылью, что оседает сейчас вокруг колымаг кашалотов.
Где рай-то? Эй, чувак!
