А она смеялась, и Бойд вдруг понял, что никогда раньше не слышал ее смех – такой чистый, такой счастливый.
– Я же говорила: мы уйдем вместе! Видишь?! Все получилось! Всего-то – ножик воткнуть в экран…
– Сумасшедшая…
«И не в экране», – мог бы добавить он, но не стал этого пояснять. В любви – как в сказке. В том, что она вернула его к жизни, что сделала его снова живым, что разбудила в нем теплое, и он, сам того не зная, совершил то, что должен был.
Вслух спросил другое:
– Ты как себя чувствуешь?
Солнечный день, за окном ранняя зима.
– Нормально. Но у меня даже нет одежды, – прикусила губу. – И денег.
В этот момент дверь палаты распахнулась – на пороге возник невысокий человек с неприметным, но волевым лицом, чуть изогнутым носом, острым подбородком. Как всегда в пресловутой форме с белыми полосками.
– Бойд? – мужчина на пороге помахал кредитными картами. – Тут твоя и твоей подруги. Белинде Гейл платили по ставке наемника, а тебе помесячно переводили, как действующему члену отряда специального назначения. В общем, круглая сумма у тебя поднакопилась.
Карты перешли из одних рук в другие.
– Кто это? – зашептала Лин, когда представитель Комиссии ушел.
– Дрейк.
– Тот самый Дрейк?!
– Угу.
Она поразилась тому, какой он… обычный. Обычный и не совсем.
– Такой… простой. На первый взгляд.
Уоррен хмыкнул.
– Только на первый.
И подумал о том, что Начальник в его жизни, оказывается, сыграл большую роль. И что это еще предстоит обдумать и заново осознать. Возможно, осознать не единожды.
Лин зашуршала простыней.
– Эй, мистер, забирай меня уже отсюда.
Бойд улыбнулся – все еще напряженно, с привычным разуму беспокойством.
Сколько еще всего предстоит выяснить – куда ехать? Как заказать такси? Где найти сослуживцев, чтобы оставить свои координаты? Да и какие координаты…
– Мы выписываемся или нет?
– Выписываемся.
И он не удержался – обнял ее так крепко, что едва не придушил. Держал долго, не мог отпустить. А после тихо спросил:
– Думаешь, приживемся мы в этом мире?
– Вдвоем? – ответили ему тоже шепотом. – Вдвоем мы приживемся где угодно, даже у черта на рогах.
И он понял, что улыбается на этот раз расслабленно.
В жизни всегда есть только один момент – настоящий. И ты либо переживаешь его – каждую эмоцию, каждый полутон, каждый оттенок, не пытаясь сознанием сбежать в момент иной, либо не живешь. Спишь наяву. Есть твое тело, есть движения, речь и мыслительные шаблоны, но тебя самого нет…
Лин текущий момент переживала.
Впитывала в себя полумрак дорогого номера отеля, слушала псевдотишину – чей-то разговор в конце коридора, шаги, смех. Слушала, как беспокойно дышит во сне Бойд – он выключился сразу, едва его голова коснулась подушки.
Лин понимала. Годы драки, страха, вечного беспокойство, и тут впервые тишина и мир на сердце – он расслабился. Все же во сне ее любимый вздрагивал, иногда стонал.
А она вспоминала их первый вечер в Нордейле – недолгую прогулку по городу, визит к банкомату, от которого Уоррен отошел с удивленными глазами и фразой «я же богат…». Оказалось, что за проведенные в Лесу месяцы ему платили не просто, как солдату из отряда спецназначения, но солдату в максимально тяжелых боевых условиях…
Белинда не спрашивала сумму – ей хватило его растерянного счастья.
А после ресторан. В котором он ел и не мог наестся – точнее, наелся сразу, но все желал попробовать разные и давно забытые вкусы. Назаказывал
