— Слава богам, да. Твое состояние здоровья вполне удовлетворительное, согласно твоему положению.
— Какому еще положению? — прерывисто спросила девушка, догадываясь, куда он клонит. Ей стало еще теснее и так в маленьком не по размеру старом платье Гвендалины, трижды перешитом под ее рост и телосложение.
— Ты можешь обманывать кого угодно, только не меня, — заявил брат. Он выдержал паузу перед важным вопросом. — Этот мужчина…отец твоего будущего ребенка — кто-то из отряда Дейви?
Аманда почувствовала очередную волну тошноты. Реальность поплыла перед глазами, и если бы не заботливые руки брата, девушка рухнула на землю. Джером прижал ее к груди и, надавив на затылок, принудительно склонил голову сестры вниз.
— Тшшш. Глубокий вдох и выдох, вдох и выдох, — прошептал он на ушко.
Аманда послушалась указаний кузена, и через пару минут ей стало легче. Джером шептал поддерживающие слова, пока девушка окончательно ни пришла в себя.
Память возвратила ее в тот день, когда она окончательно поняла, что беременна. Когда появились первые признаки и недомогания, Аманда еще долго не хотела пускать в сердце страшные подозрения. Но когда очередные регулы соизволили не прийти, девушка уже не могла себя обманывать, и пришлось посмотреть правде в глаза — она носила под сердцем ребенком.
Что девушка испытала тогда? Страх? Пожалуй. Злость на себя? Да, она очень злилась. Отчаяние? И это было.
А потом все лишнее ушло, осталось главное — она скоро станет матерью. Аманда тогда несколько часов подряд просидела на камне, глядя на выжженное, истоптанное поле, на котором когда-то колосилась рожь, а теперь оно было пропитано кровью, изборождено тяжелой военной техникой и впитала в себя все ужасы боев. Это будущее, которое ждет ее малыша. Мрачное, темное, ужасное. Эта война никогда не закончится, она передастся следующему поколению, как страшная кара. А если у Аманды родится сын? Его тоже призовут на войну? Нет, нет, нет! Ах, как же не вовремя ты решил появиться, малыш!
Аманда долго смотрела вдаль, и медленно внутри нее зарождалось ранее неведомое ей чувство. Невероятно сильное и глубокое, всепоглощающее, полное нежности и доброты. А на лице девушки вдруг заиграла счастливая улыбка.
Нет, у ее ребенка будет счастливая жизнь. У него будет любящая мать, которая даст ему все на свете: ласку, заботу, закаты и рассветы, купания в реке и ловлю лягушек в пруду. Он будет бегать маленькими ножками по поместью своего деда или разъезжать на пони, гордо держа спину. Громко смеяться и визжать от радости, не бояться падать, так как любящие руки всегда поддержат его.
Аманда даст своему малышу все, что только нужно. А, возможно, и отца.
Где-то на той стороне находится сейчас Йен и может умереть в любую минуту.
Девушка прикусила губу, думая, как он отреагирует, узнав об этом. Определенно придет в бешенство, скажет, что она сделала это специально, чтобы заманить его в свои сети. Ну и пусть. Аманда не умрет, если Йен откажется принять ее ребенка. Она все равно даст малышу все, что нужно и без отцовской заботы. Может, даже будет лучше, если Йен ничего не узнает.
Сейчас главное выносить и родить здорового ребенка. А для этого стоит прекратить строить из себя непобедимого рыцаря. Когда Аманда осознала, что внутри нее растет маленькая жизнь, все остальное отошло на второй план. Да, ей хотелось, чтобы война скорее закончилась, дабы у будущего лорда Шоу была счастливая жизнь. Но теперь она не будет бездумно бросаться в атаку, чтобы не навредить здоровью малыша.
Отдышавшись после врачебных манипуляций брата, Аманда смогла говорить.
— Нет, — покачала она головой. — Нет.
— Тогда кто же он? — ласково спросил Джером, поглаживая сестру по голове, чтобы та расслабилась и открылась ему.
Слова не шли. Поперек горла встал острый ком. Девушке было одновременно больно и стыдно, глаза застилали застывшие слезы.
— Он враг…сасенар, — с трудом выдавила она и почувствовала, как рука, ласкающая ее, напряглась и окаменела. А затем послышалось витиеватое ругательство.
— Я так и знал, — гневно процедил Джером. — Тебя изнасиловали!
Аманда испуганно ахнула и попыталась переубедить брата:
— Нет…нет…насилия не было, — девушка подняла на кузена полные боли глаза. — Я сама…сама так…захотела…
Джером долго смотрел на нее, а затем снова крепко прижал к своей груди.
— Ну-ну, все хорошо, хорошо, — успокаивающе произнес он, и Аманда больше не смогла сдерживать слез. Как на духу она поделилась с братом всем, что произошло с ней. Джером терпеливо выслушал, ни разу не перебив и не осудив сестру. Они проговорили больше получаса. Обсуждали все на свете от пола будущего ребенка до того, как будут его воспитывать. Аманда плакала и смеялась. Ей казалось, что она снова вернулась в детство, где не было ни войны, ни врагов, ни смерти, а лишь высокие деревья, голубое небо и ежедневные приключения.
— Назови мне его имя, — ласково попросил Джером в конце разговора.
— Макинтош, — ответила сестра. — Йен Макинтош.
Джером нахмурился.
