Йен покачал головой.
— Зато знает генерал Шоу. Я написал ему в Корк и попросил разрешения. Он дал свое согласие.
— Эта свадьба считается законной?
— Вполне. Со стороны Аманды было письменное согласие ее отца, и присутствовала старшая сестра. По правилам Глин-Гудвика этого достаточно.
Джером кивнул и потер подбородок.
— А вы, значит, тот самый сасенар, — размышлял вслух мужчина.
— Ваше определение означает, что вы видели Мэнди, и она говорила вам обо мне?
Врач согласно закивал.
— Она пробыла здесь почти месяц, сразу после того, как вернулась из Кинсейла, а после я отправил ее в Лиффорд.
Йен нахмурился.
— Но как же Леланд?
— А что он?
Мужчина заметно покраснел и замялся.
— Но как же? Он говорил, что…хм…Мэнди была с ним…
Джером так посмотрел на Йена, что тот почувствовал себя полнейшим идиотом.
— Леланд? Мэнди? Ты ошибаешься, солдат. Моя кузина ни разу не встречалась с Ханлеем. Вот ее сестра — другое дело. Оливия была пленена сиу полгода назад, а теперь, как поговаривают, — он ухмыльнулся, — совсем не хочет вырываться из плена нашего капитана.
Йен несколько секунд ошарашено глядел на доктора, а затем устало прикрыл глаза. А ведь в самом деле Леланд ни разу не называл имя Аманды. Он упомянул про дочь генерала Шоу. Позднее раскаяние и стыд охватили его. Подлец! Какой же он подлец! Обвинил бедную девушку неизвестно в чем, обошелся с ней как последняя свинья. Он не имеет права на прощение.
— Где она? — выдавил Йен после паузы. — Я ищу ее уже три месяца.
Джером пожал плечами.
— Этого я тоже не знаю. Мы думали, она вернулась домой.
Йен так плотно сжал челюсти, что они заскрипели.
— Побереги зубы, — ухмыляясь, посоветовал Джером. — Тебе они еще пригодятся, когда начну резать твою ногу. Это Мэнди тебя так? — он кивнул на рану.
Мужчина устало покачал головой.
— Давно пора оперировать! — вмешалась в разговор Гвендалина.
— Нет, ребята! — спохватился Йен. — Сохраните мне ногу. Прошу вас.
Джером хмуро покачал головой.
— У тебя нет выбора, парень, если хочешь жить.
Йен прикрыл глаза и поджал подбородок.
— Я вынесу любую пытку, доктор. Готов истечь кровью, если понадобится, но я… Мэнди и так не в восторге от меня. Не думаю, что ей понравится быть женой калеки. А так, кто знает, если я умру, может, избавлю ее от нежеланного мужа.
Он с закрытыми глазами ждал приговора. Доктор и его помощница переглянулись. Джером покачал головой на безмолвные мольбы Гвендалины.
— Давай хотя бы попробуем? — попросила она.
Мужчина мрачно выдохнул и обратился к лежавшему Йену.
— Ладно, твоя взяла. Сначала уберем нагноение, а там решим, что делать дальше.
Он протянул ему бутылку виски.
— Сделай пару глотков. Сейчас будет очень больно.
Макинтош послушался и, выпив, вцепился руками за края кушетке, готовясь к аду.
И он наступил. Боль была такая, что Йен несколько раз терял сознание. Он терпел, как мог, принимая все это, как наказание за Аманду. Несколько раз он порывался встать, когда муки были совсем невыносимы, но тут же откуда ни возьмись в палате появились два крепких санитара и прижали Йена к кушетке. Мужчина выл, стонал, искусывая губы в кровь. Сквозь дурман боли он слышал обрывки фраз разговора доктора и помощницы:
— Ого, сколько гноя. Никогда не видела…
— Как он еще мог ходить.
— Ты же полноги ему вырежешь!
— А ты хочешь, чтобы всю ногу? Лучше полей сверху виски.
