к ним она потеряла интерес.
– Разве ты совсем ничего не хочешь? – участливо интересовался стражник, будто не догадывался о том, как грустно может быть существу, которое вот-вот съедят. – Я могу достать для тебя все-все-все, что скажешь!
– И луну? – иронично поинтересовалась малышка.
– Нет, луну не могу. Ты только представь, что станет с миром, если оторвать луну!
Малышка удивленно взглянула на кошкоеда. Он ведь не спросил: «Как я это сделаю?» – а всерьез предположил, что достать луну можно. Но какие-то свои соображения, а вовсе не логика и знание азов астрономии удерживали его от опрометчивого шага.
– И что же станет с миром? – вкрадчиво уточнила Джен.
Приободренный ее вопросом, кошкоед приблизился и поведал таинственным голосом:
– Звезды, привязанные к луне, тут же посыплются с неба! Все они попадают в море, а море загорится – звезды ведь очень горячие! – и тогда у нас долго не будет ни питья, ни рыбы, ни крокодилов…
– Да, печальная история… – Джен слабо улыбнулась.
Кошкоед чем-то нравился малышке, впрочем, как и его незамысловатые представления о мире. Тем более что наверняка никто и не знает, как оно там все устроено в небе на самом деле.
– И как долго ничего не будет? – не сдержала любопытства Дженифыр.
– Долго! Очень долго! Пока водопад снова не наполнит море водой.
– Серьезно?
Кажется, Дженифыр что-то слышала про водопады на уроках, но, наверное, в это время занималась чем-то намного более увлекательным – например, предавалась мечтам. И разумеется, все прослушала!
– Конечно! – Польщенный вниманием, туземец делился своими знаниями. – Водопад – это такая вещь, которая пополняет море. Ведь рыбы, которые там живут, пьют очень много воды. Если каждая сделает хотя бы по глоточку, ничего не останется! В общем, вот для того, чтобы море из-за рыб не мельчало, и существуют водопады…
Малышка пристально взглянула на кошкоеда – он что, смеется над ней? Но на мордочке стражника сияло такое простодушие, что Джен не смогла заподозрить его в неискренности и улыбнулась еще шире.
– Как тебя зовут?
– Алилархатум.
– Э… супер… – Она не была уверена в том, что когда-нибудь сможет повторить этот сложный набор звуков. – А меня – Джен.
– Красивое имя…
– У тебя тоже красивое. И длинное, – рассмеялась малышка. – А еще у тебя очень красивые бусики…
– Правда? – Алилархатум вдруг подскочил, словно кто-то наступил ему на хвост. – Подожди, я сейчас…
Он внезапно сорвался с места и что есть духу понесся прочь. Не успела Дженифыр как следует удивиться его прыти, как стражник вернулся.
– Вот. – Запыхавшийся и довольный, он надел ей на шею бусы из крупного янтаря. – Это тебе.
Джен завороженно разглядывала прозрачные камни.
– Правда-правда мне? Какие красивые!
Кошкоед махнул лапой, мол, подумаешь, пустяки!
– Может, съешь что-нибудь, а? – попросил он. – Нельзя же весь день сидеть голодной! От этого портится настроение…
– Поздно. Настроение у меня и так хуже некуда, – призналась Джен. – И вряд ли его исправишь даже самой вкусной едой. Вот скажи, я что, радоваться должна, что меня съедят?
– Ну, – задумчиво протянул кошкоед, – вообще-то, да. Это большая честь – стать ритуальным кушаньем!
– Понятно, – обреченно кивнула Джен.
Мальчишка вряд ли догадывался, что далеко не каждый мечтает быть сваренным в котле, бултыхаясь между креветками и земляными яблоками. И мысль, что впоследствии тебя, возможно, приправят бамбуковым соусом или даже посыплют тростниковым сахаром, тоже не слишком утешительна.
– Но это порадует Бешеного Патрика, – привел последний довод Алилархатум, как ему казалось, самый что ни на есть убедительный.
– А это еще кто? Вождь вашего племени?
– Нет. – Юный кошкоед немного опешил. Он и не ожидал, что кто-то может не знать таких простых вещей. – Вождь племени – мой папа. А Бешеный Патрик – великий и могущественный бог.
– Знаешь, что я думаю? – рассердилась наконец Джен. – Если тебя радует, когда другим плохо, значит ты нисколечко не великий. Просто мелкий
