Он, повернувшись, шагнул в орешник. Шяштокас и Алимов молча двинулись за ним. Пройдя десяток шагов, Венчиков остановился, присел на пень. Шяштокасу и Алимову пришлось сесть прямо на траву.
— Ну что ж, рассказывайте, кто вы, откуда и так далее.
Алимов, как они с Шяштокасом и договорились, повел речь первым:
— Послушай, господин-товарищ, надеюсь, мы не на допросе у следователя? Мы же тебе вопросов не задаем. Думаем, что и ты не любишь время даром терять.
Этот тон несколько озадачил Венчикова, но не вывел из себя. Он подумал: «Сморчки, считают меня овощем с одного с ними огорода, где им знать, кто я на самом деле».
Снисходительно улыбнулся и довольно миролюбиво сказал:
— Ладно-ладно, не буду. Тем более что я о вас знаю в сто раз больше, чем вы обо мне. Итак, у вас есть дельце неплохое по части экспроприации экспроприированного. Свои вопросы я снимаю и жду предложений.
Алимов кивнул Шяштокасу:
-Давай, Альгис, говори.
Шяштокас не торопясь, красочно рассказал о «богаче», который собрался дать деру в Париж или даже в Америку.
Венчиков долго расспрашивал Шяштокаса о Лурикове, как они нарекли Фурсова, об охране дома.
— Как ты получил доступ в этот дом?
— Меня свела с хозяином одна мадам, которой я оказал небольшую услугу. Сперва хотела отделаться какой-то картиной. А я говорю: мне бы что- нибудь постоянное. Словом, теперь там работаю.
— Чем именно занимаешься?
— Слежу за исправностью водопровода, электричества. А вчера, например, ремонтировал крышу мансарды: третьего дня, если помнишь, был дождь, и она протекла.
— Узнал, где они хранят деньги и драгоценности?
— Конечно, узнал: в сейфе сумасшедшей конструкции. Четыре сложнейших замка, в том числе один цифровой.
— Не думал, как открыть?
— Думал, и не раз, — усмехнулся Шяштокас. — Если бы смог я один или вот с ним, — он кивнул в сторону Алимова, — то сейчас здесь не сидел бы. — И он прилег на правый бок.
— А что у него за драгоценности?
— Сам я не видел, но, если верить горничной, она же и домработница, то особенно много бриллиантов, жемчуга и червонного золота.
— Где он хранит ключи от сейфа?
— Поди спроси, — чуть заметно улыбнулся Шяштокас. — Да и что толку, он же код от цифрового замка в башке хранит.
— Выходит, если мы, к примеру, повяжем охрану, перебьем собак, то все равно в сейф не залезем. Что же ты предлагаешь?
— Я вижу единственный путь. — Шяштокас сел прямо. — Хозяин — человек очень боязливый, прямо сказать, трус. Если поприжать его, предложить выбор — уверен, он предпочтет жизнь. Тем более что всего он наверняка не отдаст, кое-что останется.
Венчиков задумался. Дело идет к тому, что с большевиками в ближайшее время будет покончено и он сможет выйти из подполья. А если верить этим двум простакам, которых привел не раз проверенный на деле цыган, то у него есть реальный шанс разбогатеть. Настолько реальный, что встает вопрос: как упустить по возможности меньшую часть добычи? Для этого надо принять участие в нападении самому. «А если хозяин запомнит меня в лицо? Хотя нет, оставлять его в живых я не собираюсь. Как и этих двоих, которые тоже потребуют свою долю».
— Хорошо, — сказал он, вставая, — через четыре дня жду вас на этом же месте. Тогда и примем окончательный план действий.
— А чего ждать? — пожал плечами Алимов. — За четыре дня много воды утечет.
— Золото — не вода, не утечет.
Не мог же Венчиков сказать, что на ближайшие три дня у него свои планы: готовилось несколько акций против большевиков. Да и что касается плана, он тоже не соврал: дело требовало изучения, проверки. Не хватало еще угодить в западню. Хотя, честно говоря, никаких дурных предчувствий у него не было.
«Я НЕ ХОТЕЛА ЕГО СМЕРТИ»
Уже третий час стояли Шяштокас и Дмитриев у входа в Губернаторский сад: Антонова задерживалась. Это было настолько необычно, что в голову
