лезли догадки и предположения. Однако делать было нечего — оставалось только ждать.
Шяштокас поинтересовался:
— Николай, ты Антона Михайловича о Злобиче не спрашивал?
— Как же. Мужик оказался честнее, чем я думал. Вчера сам пришел к Крылову и рассказал, что Антонова принесла ему чемоданчик: в нем, мол, ее и его, Злобича, будущее.
— Он не открывал чемоданчик?
— Тоже скажешь. Интеллигент. А ключик-то она себе оставила.
В этот момент Шяштокас тронул Дмитриева за рукав:
— Идет!
Дмитриев обернулся и увидел вдалеке одинокую фигуру.
— Да, она. Но не из дому идет. Потому, наверное, и опаздывает.
— Ничего, наши хлопцы не спускают с нее глаз. Куда бы ни зашла — будем знать.
Антонова спешила.
— Здравствуйте, извините, что задержалась. Ну, как дела?
— Ваши дела в ажуре, — хмуро ответил Шяштокас.
— Что, все? — ломающимся голосом спросила Антонова.
— Мы слов на ветер не бросаем, но это было не так просто. — Шяштокас достал из кармана рецепт. — Это единственное, что оказалось у него в кармане.
Антонова взяла рецепт, руки у нее мелко дрожали.
— Он сам не захотел брать с собой документ. Тогда я настояла, чтобы он взял с собой рецепт: ему накануне врач выписал лекарство.
— Значит, этого достаточно? Если нет, мы готовы показать труп. Правда, он несколько обгорел, как, впрочем, и автомобиль.
— Не понимаю.
— Пришлось пожертвовать автомобилем. Полиция, простите, милиция, наверняка, уже засвидетельствовала автомобильную катастрофу.
— Почему ж мне ничего не сообщили?
— Скорее всего потому, что единственный документ, что помог бы при опознании, находится у вас в руках.
— Да-да, верно. — Антонова вдруг оживилась. — Вы не обижайтесь. И не подумайте, что я не хочу рассчитаться с вами. Мне просто надо самой убедиться...
— Тогда вот что, — вступил в разговор Дмитриев, — вам надо немедленно пойти в милицию и заявить о пропаже мужа.
— И вы так считаете? — Антонова вопросительно взглянула на Шяштокаса.
— Конечно. Во-первых, если вы станете тянуть, у них может возникнуть вопрос: почему вы молчали? Во-вторых, как же они догадаются, что погибший есть не кто иной, как ваш супруг? И, в-третьих, не в ваших интересах, чтобы он числился в пропавших. В этом случае, насколько я понимаю, вы не сможете получить наследство.
-Да-да, я немедленно сообщу в милицию. Пойду домой и позвоню. А с вами давайте встретимся завтра в семь вечера здесь же. Надеюсь, к тому времени все уже прояснится.
— Завтра так завтра, — ответил за двоих Шяштокас и, выждав, чтобы Антонова немного отошла, посмотрел на Дмитриева. — Коля, ты легче на ногу. Давай в штаб. Предупреди дежурного и возвращайся.
Едва Дмитриев свернул за угол, как к Шяштокасу с недоуменной миной подошел Алексей Крылов.
— Зачем вы отпустили ее?
— Не захотела рассчитываться. Подавай ей более веские доказательства.
Шяштокас рассказал о разговоре и в свою очередь спросил, что делала Антонова до встречи с ними.
— Одиннадцать адресов посетила. Наверное, боится у кого-либо одного ценности оставить, прячет по разным точкам. — Крылов вдруг сменил тему: — Альгис, а ты слышал, что контра вытворяет?
— Что?
— Выпустили на улицы банды, которые срывают большевистские воззвания и обращения. Я, когда проходил мимо городского Совета, заскочил и позвонил Михайлову. Он рассказал, что обстановка в городе резко обострилась. Контрреволюционные силы объединились и пытаются перейти в атаку. Вчера спровоцировали срывы собраний на шести заводах и фабриках, организовали несколько своих сборищ.
— Никто и не ожидал, что они будут сидеть сложа руки.
— И то правда, — согласился Алексей. — Ладно, бегу догонять своих хлопцев — они за Антоновой пошли.
— Давай. Я дождусь Николая, а потом подойду к вам.
