– Каждое ваше слово – государственная измена, – отчеканил виконт, вновь прерывая пленника. – С этой минуты и до самой смерти вам запрещено говорить даже со стражей. Исключение – воля принца. Но когда будет допрашивать он, вы не сможете ни смолчать, ни солгать. По традициям Черной Пустоши лживый язык вырывают с корнем, и я с радостью взял бы на себя эту почетную роль, так что радуйтесь, он вам пока понадобится.
Раздался звук приближающихся шагов, и, прежде чем успела подумать, как выглядит наше с Альре присутствие, дверь с шумом распахнулась, и виконт вышел из камеры.
– Вы, – выдохнул он, и глаза его потемнели от гнева, но он тут же справился с собой и процедил: – Приветствую, леди. Могу я узнать причину вашего нахождения в этом не слишком подходящем для готовящейся к свадьбе невесты месте?
Только сейчас поняла, что виконт с трудом стоит на ногах от усталости. Под глазами де Жерона залегли черные тени и мне захотелось спросить, спал ли он хоть ночь, начиная с нашего прибытия в Пустошь. Вместо этого сделала книксен, приветствуя его и с достоинством ответила:
– Я просто спустилась справиться о самочувствии этого человека.
– Он здоров, леди, – рявкнул виконт и добавил: – И это, к счастью, ненадолго.
– Господин виконт, – начала было я, но виконт жестом остановил меня.
– Беседовать с заключенным запрещено, леди. Здесь государственное дело.
После этих слов виконт ответил легкий поклон, строго посмотрел на управляющего и еще строже на стражу. Затем развернулся, и, не прощаясь, направился по коридору.
Мы с Альре переглянулись и пошли следом.
Когда виконт вышел в ту же дверь, что и вчера, я поспешила за ним. Альре двигался рядом с невозмутимым видом, словно его главная обязанность – сопровождать меня, ни о чем не спрашивая.
– Господин виконт, – позвала я, когда широкая спина де Жерона готова была скрыться в лабиринте живой изгороди.
Виконт замер, словно налетел на невидимую стену, но не оглянулся.
– Да погодите же вы! – воскликнула я с досадой и перевела дыхание.
Де Жерон развернулся и, морщась, словно его укусила пчела, сделал два шага мне навстречу. Но когда мы с Альре приблизились, лицо виконта снова стало бесстрастно, а взгляду вернулась прежняя холодность.
– Что угодно леди, – процедил виконт, не потрудившись даже придать словам вопросительную интонацию.
– Леди угодно говорить с господином виконтом, – ответила я ему в тон и присела в книксене, с мстительным удовольствием заметив, как у де Жерона дернулся глаз.
– Я к вашим услугам, леди Гриндфолд, – проговорил виконт, и в его холодном и отстраненном тоне послышалась угроза.
– Я всего лишь хотела сказать, все, что говорил вам арестованный маг, правда, – сообщила я, стараясь говорить в той же отстраненно-вежливой манере.
– Вы хотели, и вы сказали, миледи, – сказал виконт, кивая. – Чем еще могу быть полезен?
– Тем, что перестанете быть болваном, господин виконт, – процедила я. – И если у вас есть возможность воспользоваться помощью мага на допросах, неплохо было бы прислушаться к голосу разума, который, надеюсь, хотя бы в зачатке, но все же у вас есть!
Бровь виконта поднялась, он бросил быстрый взгляд на Альре, который стоит с самым невозмутимым видом, словно присутствует при светской беседе, но на беду глубоко задумался и не слышит.
– Я с вами разговариваю, господин виконт! – воскликнула я. – Я слышала конец вашего разговора, и могу с точностью подтвердить, что арестованный не солгал ни словом. Вы же накинулись на него в своей обычной манере, не дали сказать ни слова, запугали, еще и навесили столь тяжкое обвинение!
Выпалив это, я осеклась, понимая, что веду себя неприлично, выказывая столь явное негодование поведением господина виконта, которому вновь удалось вывести меня из себя. Виконт выдержал паузу, подчеркивая, что выслушал меня, и только потом заговорил.
– Я услышал вас, леди. И хотел бы удивиться тому, что вы подслушивали под дверью, но почему-то не удивлен.
Мои щеки запылали, а дыхание перехватило от гнева.
– Я? Подслушивала?! Да как вы смеете, господин виконт! Мы были с Альре, и гвардейцами… Да вы по своему обыкновению так орали, не услышал бы разве что глухой! Ноздри де Жерона расширились. Поиграв желваками на щеках, он сказал:
– Но не каждый бы услышал истину или ложь в словах мага.
– Вот именно! – выпалила я. – Потому что я – маг! И могу отличить истину от лжи! Вы могли бы позвать за мной, прежде, чем приступать к допросу. На кону человеческая жизнь, как вы этого не понимаете!
Виконт побледнел, слушая меня, но ответил с прежней невозмутимостью:
– Я не нуждаюсь в ваших услугах, леди.
– Услугах?! – опешила я. – Да кто говорит об услугах! Я о том, что нельзя предпринимать опрометчивых действий, когда речь идет о человеческой жизни, поймите, стоеросовый вы болван! Хвала богам, скоро возвращается его высочество! И мне не придется больше бросать жемчуг под ноги свиньям!
