Глава 17
Тонкий, как жердь, и такой же высокий Висьен, отчаянно жестикулируя и размахивая белоснежным кухонным полотенцем, будто флагом, восклицал слова приветствия в мою честь, а толстенький Люсьен просто скакал вокруг, как мячик, хлопая при этом в ладоши.
Стоило мне появиться на пороге кухни, как два голоса с характерной интонацией юго– восточного наречия, певучего, из-за растягивания гласных и с заменой «р» на «г», чуть не в один голос воскликнули:
– Девочка! Догогая девочка! А вот и ты!
Я улыбнулась, шутливо приседая в книксене. В Лаудании и Висерте, откуда, судя по всему, знакомые с корабля, повара, живет легкий, знойный народ, частенько пренебрегающий нормами этикета. Жители Лаудании настолько темпераментны, что многие правила хорошего тона, принятые в землях соседей, просто не в состоянии понять, а у висертцев и вовсе отсутствует обращение на "вы" и разные придворные церемонии.
– Оголодала! – воскликнул Висьен, всплеснув длинными руками. – А мы знали, знали, что ты нас не забудешь! И не сможешь с нами гасстаться. И вот, мы здесь, в твоем новом двогце, пытаемся хоть немного навести погядок сгеди здешних повагов!
Я, тепло улыбаясь, окинула взглядом остальных вмиг нахмурившихся поваров, поварят и кухарок, но Висьен с Люсьеном, немедленно взревновав, увлекли меня к дальнему столу. Спустя несколько секунд на него взгромоздили блюда, кастрюли, миски, кубки и чашки с аппетитно дымящимися напитками.
Диларион тут же соскользнул с плеча. Ковыляя на коротеньких ножках и хлопая крыльями, как самая обыкновенная курица, ринулся к ванильному пудингу. Глядя на нетопыря, я успела подумать о том, как хорошо, что Морской Бык остался на корабле, – суровый и неожиданно сентиментальный морской волк вконец разбаловал бы малыша.
Впиваясь в мягкий сахарный рогалик зубами, я блаженно зажмурилась, почему-то чувствуя себя дома, в окружении тех, кто любит и ценит меня. Под изумленным, несколько неодобрительным взглядом Рамины не удержалась и выпила две чашки какао, а также осведомилась, как живется во дворце Висьену и Люсьену.
– Это, конечно, не Висегта, но жить можно, – сказал Люсьен.
– И уж точно не Лаудания, но вполне сносно, – подтвердил Висьен.
Я усмехнулась и, с заговорщицким видом подмигнув поварам, попросила набрать для меня корзинку со сладостями и другими вкусными вещами.
Выйдя из кухни в сопровождении Рамины с сонно чмокающим дракончиком на плече, я свернула в левую дверь и двинулась по другому коридору. За дверью начинается ход, который, если не изменяет память, выведет к парадному входу в замок.
– Но принцесса, – недоуменно пробормотала Рамина, оглядываясь, – разве вы не собирались к его высочеству, в лабораторию? Вы вон сколько вкусных вещей набрали, которые хоть и не готовили лично, но я подумала…
Я замерла и оглянулась так резко, что Рамина отшатнулась. При этом в глазах девушки успело мелькнуть что-то похожее на злость.
– Что ты подумала, Рамина? – тихо спросила я вмиг потупившуюся девушку. – Что ты вольна не только предполагать действия своей госпожи, но и делать выводы вслух?
Подбородок девушки дрогнул, и она присела еще ниже.
Решительно взяв корзинку из ее рук, я не терпящим возражений тоном сказала:
– Провожать меня не надо. Ты свободна.
Уже развернулась, чтобы продолжить путь, но сзади раздалось шмыганье носом и плаксивое:
– Принцесса, прошу вас…
– Что еще? – спросила я, останавливаясь.
– Но ведь если вы решили выйти в Город-крепость… Господин виконт не велели… Без охраны…
Я досчитала про себя до десяти, как учила Бенара, прежде чем заговорить снова.
– Господин виконт господин для тебя, Рамина, – строго сказала я девушке. – А для господина виконта супруга его господина – госпожа. Тебе о чем-то говорит это слово?
Рамина присела еще ниже, и, не поднимая головы, протянула мне перчатки.
– Возьмите, принцесса, – сказала она тихо.
Я выругалась про себя, кляня собственную забывчивость, и, поблагодарив камеристку кивком, который она не увидела, приняла перчатки. Удаляясь от застывшей, словно статуя, девушки, я чувствовала ее взгляд между лопаток, пока не свернула за поворот.
Стоило выйти из дворца, как пришлось с проворством мыши шмыгнуть за одну из колонн.
