продвигались не спеша, щадя лошадей, приобрела почти человеческие черты. Каменная глыба слева, что секунду назад была лишь возвышением, созданным самой природой, превратилась в скалящего зубы каменного великана, и откуда-то сверху донесся глухой, полный страдания, вой.
Я дернулась на спине Верного, и конь, слыша настроение всадника, нервно запрядал ушами. Диларион завозился в переметной сумке, а принц тут же оказался рядом.
– Что случилось? – спросил он.
Я, вытаращив глаза, указала взглядом на каменного исполина и ахнула, когда тот оказался вновь глыбой валунов, покрытых мхом и лишайниками.
Принц тепло улыбнулся и протянул руку, поправляя капюшон плаща.
– В этом прелесть Эльфарии, – сказал он. – Ты видишь, что рисует воображение, как наяву. А гористая местность весьма сопутствует буйству фантазии. На рудниках, которые всего в дне езды отсюда, похожие ощущения.
– Я… Я словно увидела каменного исполина, – пробормотала я, – а еще услышала, как он воет страшным глухим голосом…
– Никто не выл, принцесса, – добродушно сказал один из гвардейцев, – вам послышалось.
– Ходят слухи, что Эльфария раньше принадлежала эльфам, – спокойно сказал принц. – Силой лишь им подвластной магии они творили чудесные замки и дома, не нарушая гармонии с камнем и деревом. А каменные исполины охраняли их города.
– Эльфам? – воскликнула я, не веря своим ушам.
– Прежде, чем они покинули это место и ушли в Потерянные Земли, – подтвердил принц.
– Но ведь это сказка! – не сдержалась я. – Эльфы, гномы, драконы ростом с замок… Это сказочные существа. Если бы они существовали, давно стерли бы людей с лица земли. Неужели вы верите в это, ваше высочество? Неужели вы, или кто-то другой, видел живого эльфа?
Принц улыбнулся с таким видом, как улыбаются неразумному дитя.
– Для того, чтобы верить, Элизабет, необязательно видеть. Еще ребенком я верил, что Черную Пустошь ждет довольство и процветание, а видел только выжженную дочерна землю, причудливые кривоватые деревья, которые не брал даже огонь, несчастных, обездоленных людей, с которыми столь жестоко поступила судьба.
Лица окруживших нас гвардейцев стали хмурыми, а мне стало не по себе, словно сказала что-то крайне глупое и неуместное. Принц ободряюще кивнул и продолжил.
– Что касается здешних мест, ты сама вольна делать выводы, похожи ли местные полуразрушенные и покрытые плющом замки, дома, которые находятся прямо в деревьях, на то, что создали человеческие руки, или нет. Если предположить, что все это создали люди, я хочу знать, какой силой они обладали, какими знаниями… Именно здесь я сделал несколько открытий, которые позволили облегчить жизнь людям.
– Облегчить, – усмехнулся в усы гвардеец, – вы так это называете. Да вы и до того, как взошли на престол Черной Пустоши сделали для нас такое, что было не по силам ни одному из прежних правителей. А уж после…
Гвардейцы, все как один, смотрели на его высочество такими преданными глазами, что у меня потеплело в груди. Вспомнились слова Мириам, о том, как она мечтала вырасти и выйти замуж за Карла Сварта. Капитана Сэма, считающего, что «принц – настоящий мужик», управляющего Альре… А также преданность, виконта де Жерона, превосходящая все мыслимые и немыслимые горизонты.
Воспоминание о виконте услужливо подсказало, что титул к нему перешел, как к старшему сыну эльфарского графа.
– А людские поселения? – спросила я. – Люди живут дальше?
Гвардейцы хмыкнули почти одновременно, а принц ответил:
– Мы обогнули город и поместья, Элизабет, для скорости, а также потому, что не хотелось этой придворной мишуры…
За словами принца я услышала, что он хотел побыть наедине со мной, и от этой мысли сердце зашлось в бешенном ритме, а внутри запорхали крылатые флейты.
– Я тоже, – смущенно пробормотала я, и, закашлявшись, добавила более уверенно: – То есть не то, чтобы мне это все не нравилось. Я поражена роскошью дворца в Городе-крепости, но все же привыкла к несколько более простой жизни, и…
Я зарделась, не зная, как сказать, что собиралась, с запозданием понимая, что гвардейцы вокруг, как один, смотрят на меня мечтательно и ловят каждое слово.
Уголок рта мужа дернулся в едва уловимой усмешке, он произнес пару слов, смысл которых я уловила не сразу, и облаченные в черное люди пришпорили коней и оставили нас.
Принц подъехал совсем близко, отчего Верный подо мной фыркнул и нервно запрядал ушами. Отчаянно краснея, я вцепилась в поводья изо всех сил и опустила взгляд. Когда меня подхватили подмышки и рывком приподняли над седлом, я ахнула и затаила дыхание, ощутив себя над пропастью, но в следующий миг оказалась в седле мужа, лицом к нему. Гвардейцы по какому-то молчаливому приказу уехали вперед, оставив нас наедине.
Все еще не понимая, как это сделал, я прижалась к нему еще теснее и поцеловала. Губы принца подчинили мои, и я застонала, когда каскад горячих поцелуев подарил ощущения парения над пропастью.
Когда принц отпустил меня, мы оба тяжело дышали. Смутившись своего порыва, я спрятала лицо на груди мужа и пробормотала:
