– Этот полет… Полет… С вами я всегда лечу, Карл, и не боюсь упасть, зная, что меня держат.
– Я всегда буду держать тебя, Элизабет, – хрипло проговорил муж, поправляя мне локон, выбившийся из прически.
Тем же неуловимым движением я вновь оказалась переброшена в седло Верного. Конь стоял, терпеливо ожидая, пока нащупаю носками стремена и подберу поводья. Пока приходила в себя, принц смотрел на меня долгим взглядом, а у меня возникло ощущение, что собирается что-то сказать, но молчит.
– И гвардейцы, – прошептала я, – и кони… И вообще все, все…
– Что все, Элизабет? – не понял принц.
– Людям достаточно лишь одного вашего слова, животным даже слов не нужно. Вы видели это? – проговорила я, а принц непонимающе пожал плечами. – Ведь кони даже не шелохнулись! Потому что это нужно было вам… Они чувствуют силу. Они покоряются силе. Вы бездна, Карл! Вы слишком глубоки и величественны, чтобы у меня остался хотя бы один шанс…
Задохнувшись, я замолчала, не в силах поднять голову и посмотреть на мужа.
– Хотя бы шанс на что? – спросил принц хриплым голосом.
Я не ответила, мотая головой, и его высочество повторил с нажимом:
– Какой шанс?
– Не полюбить вас! – выдохнула я, и, ошалев от собственной смелости, вонзила шпоры в бока Верного, поднимая животное на дыбы. Когда конь тяжело приземлился на передние копыта, я, не глядя на мужа, ускакала вслед за гвардейцами.
***
Лагерь решено было разбить прямо в развалинах старинной крепости, чьи стены защищали шатры от ветра и, в то же время, являлись надежной защитой от диких зверей. Про диких зверей сообщил один из гвардейцев, видимо, чтобы насладиться испугом на моем лице и заверить, похлопывая по рукояти клинка, что я в полной безопасности
Другой гвардеец сказал, что они уже останавливались в этом месте, и после этих слов я, оглядевшись вокруг повнимательнее, заметила следы кострищ. Пока принц отдавал распоряжения насчет переносной лаборатории, гвардеец поманил меня за собой и показал родник, который бьет прямо из стены.
– Чистейшая вода, принцесса, – сказал гвардеец. – Оно и умыться с дороги неплохо, и запасов воды с собой таскать не надобно, нам-то с вами не так много надо, а вот лошадям да мулам, сами понимаете.
Я благодарно кивнула и, радуясь, что не во дворце, в окружении бесчисленных камеристок и банщиц, с наслаждением умылась прямо на глазах у гвардейца. Диларион описал над нами круг, оглашая восторженными воплями окрестности, видимо, тоже радуясь свободе.
Когда настал черед пить и умываться гвардейцу, я прошлась вдоль стены, провела рукой по шершавой каменной поверхности. Сначала подумала, мне показалось, но потом поняла, что стена действительно теплая. К тому же, даже несмотря на разлом, не заметила кладки кирпичей или булыжников. Камень, из которого создана стена, оказался цельным, словно вырос из земли, и непонятно, что могло сломать такую постройку.
Обернувшись на шорох сзади, я облегченно выдохнула, увидев гвардейцев.
– Ну как, принцесса, будете говорить что-то о несуществующих эльфах? – спросил гвардеец с густыми усами и показал взглядом на стену.
Я недоуменно проследила его взгляд, а когда обернулась, он важно произнес:
– Это вы еще деревьев не видели.
– Деревьев? – не поняла я, обводя взглядом окрестности.
Полуденное солнце золотит пышные кроны деревьев, огромные, в несколько обхватов, толстые стволы местами покрыты мхом и лишайниками. В воздухе разносятся нежные трели птиц и довольное попискивание дракончика.
– Не говори, – хмыкнул второй гвардеец, тыкая локтем соратника в бок. – Пускай принцесса сама увидит.
– Я с удовольствием посмотрю, – сказала я, улыбаясь и стала искать глазами мужа.
За время моей отлучки гвардейцы с принцем, который держался со своими людьми на равных, успели не только разгрузить лошадей и мулов, но и поставить два шатра – в голубом я узнала тот, в котором провела с принцем прошлую ночь. Серый, выцветший, покрытый пятнами, в которых без труда распознала химические реактивы и порошки, без сомнения являлся лабораторией.
Судя по голосу мужа, который раздается изнутри серого шатра, поняла, что его высочество приступил к делам. В следующий миг принц вышел из шатра, и, бросив что-то короткое своим людям, снова скрылся за серым пологом.
Что-то неприятно кольнуло внутри, я вдруг ощутила себя покинутой и ненужной. В моем понимании, после того, как женщина призналась тебе в любви, следовало вести себя иначе. Я не знала, как, но предполагала, что точно не игнорировать и не погружаться с головой в работу, а быть может, обнять, поцеловать, сказать что-то теплое, нежное, отчего бы подкосились ноги и закружилась голова.
Словно почувствовав мое настроение, принц, который снова показался из шатра, бросил на меня быстрый взгляд, и, неопределенно усмехнувшись, опять скрылся внутри.
