Услышав имя Мириам, дракончик заозирался по сторонам, словно ожидал, что девочка с рыжими косичками вот-вот забежит в шатер, и, увидев Дилариона, огласит пространство счастливым воплем.
– Приятно, когда тебя любят, – сказала я дракончику.
Малыш снова перебрался мне на плечо, а я, подойдя к походным сумкам, застыла, как вкопанная.
– А его высочество… Он ведь не говорил, что любит меня, – прошептала я, чувствуя, как холодеет сердце. – Он такой большой, Диларион, такой могучий! Я как будто совсем мала для него, ничтожна, как он может любить меня? Да что я… Мне кажется, что этому человеку мало и всей Черной Пустоши.
Ощущение, что вишу над пропастью, обострилось, и вместе с ним усилилось чувство защищенности и надежности, словно даже не будучи рядом со мной его высочество Карл Сварт, принц из Черного дома продолжает держать меня в своих объятиях.
Сделав несколько глубоких выдохов и вдохов, я приступила к переодеванию.
Его высочество распорядился, чтобы в дороге у меня не было недостатка в костюмах для верховой езды, которые включали удобные облегающие брюки, и камзолы строго кроя поверх сорочек. Поверх брюк запахивались пышные, в рюшах, юбки. Но назвать таким словом куски ткани, которые оборачиваются вокруг бедер, чтобы хоть как-то прикрыть те места, которые леди не называет вслух, не поворачивался язык. Помимо этого, я проследила, чтобы Рамина упаковала также пару аваронских платьев, которые надевала на воздушные прогулки с Нинель.
Сняв легкий плащ, решила сменить не только верхнюю одежду, но и белье. Перед выездом камеристки объяснили, как приводить в порядок белье и одежду без привычного обилия горячей воды. Разместив панталоны с лифом на низком раскладном столике, я щедро посыпала их зеленоватой пудрой. Крупинки тут же зашипели, подпрыгивая на нежном атласе, а спустя пару мгновений я стряхнула с них лишь пару пылинок. Быстро обсыпавшись ароматной пудрой из другой баночки, я растерла тело жестким полотенцем, и хоть такой способ мытья казался непривычным, ощутила свежесть и приятную бодрость в теле.
Для прогулки выбрала белье голубого цвета с каймой кружева. Поверх лифа, начисто проигнорировав корсет, натянула легкое голубое платье, которое шилось специально для полетов на магическом коврике. Наглухо закрытый ворот и длинные рукава предназначены для защиты от ветра, а юбка с несколькими разрезами чересчур фривольная, по меркам Пустоши. Но она прекрасно подходит к брюкам для верховой езды. Сапоги отставила в сторону и выудила из свертка удобные туфли на плоской подошве, которые привязываются ремешками к стопам, чтобы не потерять в небе.
Волосы расчесала и, заплетя в косы, уложила в низкий узел на затылке, радуясь, что не нужно покрывать голову вуалью, как принято в Пустоши.
Подхватив Дилариона, который развалился на походных сумках, я посадила малыша на плечо и покинула шатер, натягивая на ходу блокирующие магию перчатки.
Ко мне тут же приблизились два гвардейца.
– Принцесса, – склоняя голову, произнес тот самый, с густыми усами, что показывал мне родник. – Его высочество рекомендовал вам погулять по окрестностям, пока он будет занят в лаборатории. Ежели вы проголодались, только дайте знать, мигом накормим.
Ноздрей коснулся аппетитный запах мяса и хлеба, повернув голову, я обнаружила двоих гвардейцев, которые хлопочут у костра. Еще двое внимательно слушают мужа, который объясняет что-то, видимо, отдает распоряжения. Остальные занимаются обустройством остальных палаток и лошадьми.
– Я не успела проголодаться, – сказала я с улыбкой, – поэтому подожду, пока его высочество освободится. А пока погуляю.
– У нас светлейшее распоряжение, – предупредил гвардеец. – Глаз с вас не спускать. Но вы не бойтесь, мешать не станем.
– Вы нас и вовсе не заметите, – добавил другой.
– Но по нужде если соберетесь, сначала нам сообщите, – строго предупредил усатый гвардеец.
– Чтоб мы не сунулись, значится, в самый неподходящий момент, – подсказал второй гвардеец, не замечая, как мои щеки начинают краснеть.
– Дубина, – беззлобно сказал ему первый. – Чтобы мы заранее место проверили, где леди присесть сподручней!
От такой прямоты я почувствовала, что не просто краснею, а пылаю, желая при этом провалиться под землю или унестись на воздушной катапульте к самым облакам. Гвардейцы же смотрят так прямо и честно, словно не вогнали леди в краску, а обеспокоились ее самочувствием.
– Спасибо, я поняла, – пискнула я и подумала, что после такого «по нужде не соберусь» всю оставшуюся жизнь.
Сначала обошла развалины крепости, в которой разбили лагерь, по периметру. Тщательно исследуя разрушенные стены так и не смогла обнаружить ни единого скола и решила спросить у мужа, как людям, или эльфам, в которых уже готова была поверить, удалось создать эти постройки.
Пискнув, Диларион соскользнул с плеча и смешно заковылял по отвесной стене, хлопая крыльями, как домашняя птица.
– Ишь, нравится ему, – хмыкнул усатый гвардеец.
– Лапкам тепло да гладко, – согласился другой.
Но я истинным чутьем ощутила, что дракончиком движет не только удовольствие от соприкосновения лапок с гладкой поверхностью неведомого мне камня. Дилариона что-то беспокоило. Закрыв глаза, я сконцентрировалась на маленьком нетопыре и почувствовала, как тело затрясло крупной дрожью, а горло сдавило предчувствием грядущей беды. Чтобы не так явно переживать ощущения кровного питомца, я открыла глаза, и, приложив руки к вискам,
