– Николаус! – рявкнула я так, что у мага задергалось веко, а Лана поспешно вскочила. – Где. Мой. Муж?!
– Да не знаю я, он же не отчитывается мне, принцесса, – обиженно пробормотал маг, перелистнул несколько обгоревших страниц и почесал затылок. – Вы бы поберегли силы. Лаборатория все-таки. Храм науки, значит. Так ведь и охрипнуть немудрено!
И, поковыряв пальцем в ухе, добавил совсем тихо:
– А то и оглохнуть.
Развернувшись, я понеслась вверх по лестнице, а когда выбежала в сад, обнаружила, что за мной выскочила Лана.
– Простите, принцесса! Простите, простите, мне нет прощенья, – забормотала Лана, и по черной от сажи щеке скользнула одинокая слеза. – Я солгала вам, и теперь меня покарают боги. Ведь это я к нему, к нему спешила. Он, видели, какой?
На секунду я забыла о собственной тревоге. Заглянув в глаза камеристке, ласково провела рукой по ее растрепанным волосам.
– Ну что ты, Лана, – пробормотала я. – Боги не наказывают за любовь. Эта человеческая страсть им понятней, чем кому-либо… так говорила моя тетя, и эти слова до сих пор повторяет дядюшка, когда вспоминает о ней.
– Спасибо, принцесса, у вас такое доброе сердце, – со слезами в голосе прошептала Лана.
– Думаю, тебе надо пойти и привести себя в порядок, – проговорила я. – И, наверное, спрашивать у тебя, где его высочество, бесполезно?
– Отчего же, принцесса, я видела, как они с господином виконтом в библиотеку шли.
– Приведение себя в порядок подождет, – скомандовала я. – Бежим сейчас же! Я ведь до сих пор понятия не имею, где здесь что…
– Слушаюсь, принцесса! – приседая в книксене, воскликнула Лана и увлекла за собой.
Когда я, спешно отряхивая сажу с платья и крепко вцепившись в руку Ланы, подбегала к высоким дверям, ведущим во дворцовое книгохранилище, навстречу выскочил виконт де Жерон.
Встрепанный, нахмуренный, лицо сосредоточенное, пальцы сжимают какой-то сверток, а губы поджаты. Едва скользнув по мне взглядом, де Жерон встряхнулся по-собачьи, словно вышел не из библиотеки, а из озера. Затем посмотрел по-новому, будто сквозь меня.
– Приветствую, принцесса, – произнес он, почти не сбавляя шага. – Его высочество как раз послал за вами управляющего.
Не слушая виконта, я ринулась в библиотеку, практически не замечая чей-то тяжелый взгляд между лопаток.
– Мой принц! – воскликнула я, увидев мужа.
Мимолетное облегчение сменилось ощущением тревоги, колени подкосились. На ватных ногах я приблизилась к мужу и буквально осела на его сильные руки.
– Элизабет, – проговорил принц, и звук его низкого, с хрипотцой голоса заставил вздрогнуть, выводя из забытья. – Хорошо, что пришла.
Какое-то время я просто, замерев, как испуганная птица, прижималась к мужу, вдыхала его запах, слушала биение сердца сквозь плотный черный камзол. Замер на моем плече и дракончик. Благодаря кровной привязке с питомцем я знала, что ему неудобно, что хочется выпрямить лапы и иначе сложить крылья, но малыш терпел, не желая тревожить хозяйку.
Наконец принц мягко отстранил меня и заглянул в глаза.
Снова возникло привычное уже ощущение парения над пропастью, а также упоительное чувство, что меня держат и никогда не отпустят.
– Мой принц, – прошептала я, и, не в силах выносить неопределенность, которая тяжелыми клочьями висит в воздухе, проговорила: – Николаус… Он сказал про вести с заставы.
Принц сглотнул, взгляд заскользил по лицу и остановился внизу. Ласково проведя ладонью по щеке, Карл Сварт тронул большим пальцем приоткрытые губы. Через секунду коснулся уже своими губами, и в этом прикосновении было столько нежности, что мне показалось, не смогу это вынести.
Отстранившись, принц рывком прижал меня к себе, и я отчего-то заплакала.
Плакала тихо и горько, без всхлипываний и истерик, словно тело замерло, скованное чем-то, а слезы – единственное, что рвалось на свободу из плена этого скованного тела.
– Не плачь, Элизабет, – попросил принц и погладил меня по голове, как ребенка. – Ты нужна мне сейчас, больше чем когда-либо.
Стоило ему сказать это, как слезы сами собой кончились, а в груди защемило.
Принц вновь мягко отстранил меня, держа за плечи, и, глядя в глаза, проговорил:
– Мне надо уехать. Николаус сказал верно: прибыл гонец с северной заставы, с вестями о новом вторжении. Маг не знал только, что за час до этого пришли вести с запада, и они еще хуже, западная застава еле держится…
Я не смогла сдержать глухой стон, но принц заговорил снова, и я испуганно замолчала.
– А полчаса назад во дворец прислали сердца наших лучших воинов, возглавляющих восточную заставу, Элизабет. Десять вырванных сердец.
Я ожидала, что упаду в обморок, но вместо этого вспомнила виконта, который выходил из библиотеки, сжимая какой-то сверток. Почему-то эта мысль отрезвила и не позволила потерять сознание, а сладковатый запах смерти, который впился в ноздри, словно специально ждал этого момента, придал силы и решимости.
