Мне хватило секунды, чтобы определить – написано послание жестким и властолюбивым человеком, но на этом мысленно одернула себя и даже залепила воображаемую оплеуху, чтобы не прочесть ненароком то, что адресовано не мне. Прибежала мистрис Дежу с новым стаканом воды, который госпожа де Моро послушно выпила и, на этот раз, не уронила по окончании действия, а аккуратно поставила на край стола. От успокоительных капель она отказалась. Стоило мистрис Дежу проявить заботливую настойчивость, как по пухлым щекам моей гостьи хлынули потоки слез. Я мягко остановила экономку и успокаивающе взяла ее за руку, потому что, от реакции гостьи на предложение выпить успокоительный настой, плечи пожилой женщины сгорбились, а подбородок дрогнул.
Через несколько минут, за которые у меня от неудобной позы успели затечь ноги, графиня де Моро заговорила.
– Бедная Сара… Бедная, бедная моя старая, верная Сара…
Я поднялась и, с помощью мистрис Дежу передвинув кресло почти впритык к гостье, уселась рядом. Взяв ее за руку, я попросила:
– Расскажите, прошу вас, что произошло с этой леди?
Графиня горько усмехнулась.
– Сара не леди, она моя кормилица и до сих пор продолжает исполнять обязанности экономки в моем доме, хоть годы ее уже не те… Бедная, бедная Сара.
Перед глазами неожиданно встала Бенара, и я поняла, случись что с экономкой дядюшкиного дома, я бы просто не пережила.
– Что с вашей Сарой, скажите, умоляю вас? – спросила я.
Какое-то время моя гостья лишь рыдала и продолжала горько бормотать под нос, но потом справилась с собой и смогла начать более-менее внятный рассказ
– Бедная Сара… С возрастом она стала все хуже и хуже видеть, и уже никакие магические стекла в пенсне не помогали. Лекарь сказал, что это заболевание называется катарактой, это когда на глазах возникает что-то вроде пелены, которая мешает видеть…
– Я знаю, что такое катаракта, – проговорила я, чуть сжав пальцы на холодной, как лед, кисти графини. – У нашего учителя целебной магии в школе было такое. Он рассказывал, что оно быстро и достаточно просто лечится. Несколько затратно, что касается магического ресурса, но это единственная трудность. И потом, что затратно для школяра, для взрослого мага не является чем-то чересчур обременительным! Если вы позволите, я с радостью помогу вашей экономке, у меня всегда был самый высокий балл по целебной магии в классе.
Графиня отчего-то зарыдала еще пуще и шумно высморкалась в заботливо предложенный мистрис Дежу платок.
– Ах, какое у вас доброе сердце, милая принцесса, какое доброе сердце, ах, если бы все было так просто, если бы все было так просто…
Мы с мистрис Дежу переглянулись и с беспокойством принялись ожидать продолжения рассказа гостьи.
– Я предлагала помощь моей старой бедной Саре, но она с детства боится целителей и магов, – прорыдала графиня, а я недоуменно заморгала.
– Ах, не спрашивайте, милая принцесса. Там была очень жуткая история, вся семья моей бедной Сары пострадала от какого-то молодого мага, и выжила лишь она. С тех пор поклялась никогда и ни при каких обстоятельствах не прибегать к магической помощи.
Графиня зарыдала пуще прежнего.
– Я, – забормотала я, – мне право, очень жаль. И я могу понять вашу верную кормилицу… Но все же целебное заклинание такое легкое, что справится и ребенок. Я обещаю, я даю гарантию, что она не заметит вмешательства с моей стороны… И ей сразу станет лучше! А через месяц и думать забудет о своем недуге!
– Ах, как вы невообразимо добры, – проговорила моя гостья гнусавым от слез голосом. – Ах, ну почему бы нам не встретиться хоть бы вчера… А сегодня… Слишком поздно! Слишком поздно.
Мы снова переглянулись с мистрис Дежу.
– Дорогая графиня, – позвала я мягко. – Может, вы просто расскажете нам, что в письме.
От моих слов гостья дернулась, словно я ее ударила, а пальцы, в которых зажат край листка со сгибами после "голубиной" формы, сжали его так яростно, словно хотят превратить в пыль. Я не успела как следует удивиться, когда графиня заговорила, и на этот раз говорила быстро, без прерываний на рыдания, правда, слабым и жалобным голосом.
– Письмо прислал управляющий, – сказала она с нажимом, словно хотела убедить в этом нас с мистрис Дежу. – Он пишет, что моя несчастная Сара прибегла к услугам темного колдуна… Тот что-то наплел старушке о природной магии, заверил, что она никакого отношения не имеет к всеобщей, шарлатанской, так он сказал… Бедная наивная Сара доверилась ему. Он что-то сделал и ушел. Саре стало легче сразу, управляющий пишет, что все утро она ходила вокруг дома и восторгалась красками, о которых успела забыть… Пока не почувствовала себя дурно… У нее закружилась голова, она упала, и другим слугам пришлось перенести ее в дом. Сейчас она лежит с кровавой повязкой на глазах, стонет и никого не узнает. Ах, моя бедная верная Сара! Я не переживу, если потеряю мою добрую кормилицу, не переживу, ваша светлость, не переживу…
Графиня продолжала причитать, когда я вскочила на ноги. Что-то показалось несуразным в рассказе гостьи и неприятно царапнуло изнутри. Затем пронеслась мысль, что столь подробный рассказ леди де Моро нипочем не уместился бы на небольшом клочке бумаги. Но я решила, что всему виной привычка графини сыпать словами. Должно быть, управляющий изложил все в двух-трех предложениях, а излишне чувствительная и опечаленная графиня
