показался похож на караварский, когда тот понял, что меня у него отнимают.
Я вытерла нос и спросила неверяще:
– Не… не сочтет?
Виконт кивнул и ответил:
– Не сочтет. Здесь являются нормой утехи за занавесками на балконе с любовником, пока муж в соседней комнате обхаживает молодую особу, которая приехала на дебют. Для вас то, что сделал ублюдок де Луа вопиющий кошмар. Для двора – каждодневная обыденность.
От этих слов у меня сперло дыхание, перед глазами помутилось, и, если бы не крепкая ладонь виконта, опрокинулась бы на кровать.
– Но… это… как же… Как здесь живут…
– Как в клоаке, – выплюнул виконт скривившись.
– Тогда… вы ведь бывали здесь, и неоднократно, – пробормотала я, с трудом соображая, что говорю. – Вы, должно быть, привыкли к этому. Почему же так отреагировали, когда…
Де Жерон метнул на меня жгучий взгляд, в котором прочла столько боли, что пожалела о сказанном.
– Он притронулся к тебе, – прохрипел он, сжимая пальцы, словно под ними горло графа де Луа. – Я никогда не привыкну к тому, что леди Черной Пустоши оскорбляют. Но ты права. Если он приспешник Каравары, и его войска ждут приказа в Пустоши, Радилиту говорить нельзя.
Я шмыгнула носом и вытерла распухшие глаза.
– Тогда что нам делать?
Рука виконта дернулась, словно хотел вновь погладить меня по голове, но в последний момент то ли передумал, то ли вообще не собирался, и сказал:
– Надо уезжать. Срочно. И тайно.
Я охнула, не представляя, как можно выехать из города самого Радилита, не сообщив при этом ему, но когда вспомнила пальцы Вазиса у себя на шее, его грубые руки и едкие угрозы, захотелось выпрыгнуть в окно и бежать из этого погрязшего в пороке и лжи места прямо в халате и босиком.
Только сейчас поняла, что сижу перед виконтом в таком виде, за который Бенара нарекла бы меня срамной девой Аварона. Но после случившегося и того, как рыдала у него на груди, на стыд сил не было. От рыданий треснутая губа набухла, а во рту появился металлический привкус, что значит, рана снова начала кровоточить.
Я мазнула по ней пальцами и на коже остались багровые разводы. На полу валяется раскрытая коробка с куррант дисектум, который чудом не рассыпался. Я потянулась к ней, но не успела потому, что виконт опередил. Он взял коробку и захватив щепотку поднес к моему лицу.
– Откиньте голову, – тихо попросил он.
Я повиновалась, и он осторожно посыпал на рану. Губы защипало, в носу засвербело, захотелось чихнуть, но я удержалась, от чего нос заложило и отпустило лишь, когда голова приняла нормальное положение.
– Если здесь караварцы, – проговорил виконт, – лучше лишний раз не проявлять магию и не привлекать внимания. Собирайся, Лиззи. Быстро и тихо. Лишнего не бери, только самое нужное.
Раненая губа все еще пекла, но я ощущала, как под действием порошка, созданного великим Карлом Свартом, она стремительно затягивается. Я видела, как виконт смотрит на меня, как безумие в его глазах постепенно сменяется решительностью, и это немного успокоило. Страх за де Жерона, который может погибнуть из-за жажды мести мерзкому и гадкому человеку отступил.
Поднявшись, я сделала шаг, но меня качнуло. Виконт успел подхватить под локти.
– Вы можете двигаться? – спросил от напряженно. – Если он травмировал вас сильнее, чем видно…
– Все в порядке. Тело мага быстро восстанавливается, – ответила я, стараясь собрать силы. – Просто потрясение слишком… Я должна переодеться.
Виконт еще несколько секунд вглядывался в меня, словно проверял, не обманываю ли, лишь потом отпустил.
– Хорошо, – проговорил он глухо. – У вас десять минут. Потом уходим.
– А вы? – спросила я. – Вам не нужно собраться?
Де Жерон опустился на край кровати и сказал мрачно:
– У меня все с собой. И я больше не на секунду не оставлю вас одну.
Прежде я бы стала спорить, но сейчас не было ни сил, ни желания.
Я лишь спросила:
– Даже если мне нужно сменить одежду?
– Даже если мне самому придется вам ее менять, – отозвался виконт еще мрачней, и я поверила.
Собиралась спешно, забрасывая в маленький саквояж самое нужное: фолиант с заклинаниями, целебный порошок, немного печенья, которое оставила госпожа Дежу.
