– У меня есть глаза, Элизабет, – отозвался де Жерон.
– Но мы же не можем забраться на нее, – проговорила я растерянно. – Тем более с конями.
Он кивнул и произнес:
– Не можем. И не станем. Но я не зря прожил здесь часть жизни. Идемте.
Он взял обоих лошадей под уздцы и повел к темным зарослям у основания стены. Раздвинув ветки, скрылся в них. Какое-то время из темноты доносились шорохи, скрежет и царапанье, а я нервно оглядывалась и вздрагивала при каждом незнакомом звуке, боясь, что из-за угла выйдет гвардеец или сам Вазис де Луа.
Наконец из кустов появилось лицо виконта. В волосах застряли листья, на щеке грязное пятно. Я дернулась, чтобы снять с него мусор, но вовремя остановилась и лишь указала на волосы и лицо. Де Жерон небрежно отряхнул голову и отер щеку, затем помахал мне, чтоб подошла, а когда приблизилась, указал в темноту.
– Здесь есть лаз, – сказал виконт. – Когда-то я убежал по нему от многочисленных нянек госпожи де Жерон.
– Вы о своей матери? – уточнила я.
– Именно, – согласился он. – Я боялся, что лаз зарос или засыпался землей. Все же прошло много лет. Но, к счастью, проход остался цел.
Я наклонилась, вглядываясь в темноту, откуда тянет сыростью и земляными червями, потом выпрямилась и сказала:
– Там почти ничего не видно. Но мне кажется, проход слишком узкий для лошадей.
Виконт кивнул.
– А это плохая новость, – произнес он. – Лошадей придется оставить.
– Но как мы будем убегать? – выдохнула я.
– Пешком, Лиззи, – сообщил виконт мрачно. – Пешком, со всех ног, бросая лишнее на бегу и не оглядываясь.
Потом развернулся к лошадям и тихонько свистнул. Скакуны неспешно развернулись, спокойно и ровно, словно выточены из дерева, и заковыляли куда-то в сторону.
Виконт проводил их долгим взглядом, хмуря брови и щурясь, как от солнца, потом сказал:
– Они найдут путь домой. А нам следует спешить.
С этими словами он цапнул меня за руку и потащил в кусты. Я послушно следовала за ним, стараясь не обращать внимания на спертый запах и чавканье под ногами. Но когда щеки коснулось что-то холодное и склизкое, из груди вырвался крик.
Я зажала рот ладонью, боясь, кто-то мог услышать. Но виконт не обратил внимания и даже не остановился, чтобы справиться о моем состоянии. К счастью, жуткий лаз быстро кончился, и через несколько минут мы оказались с другой стороны стены в высокой траве.
– Отвратительный лаз, – произнесла я, жадно вдыхая свежий вечерний воздух.
Виконт пожал плечами, вглядываясь куда-то вдаль.
– По-моему, эта стена лучше всего отражает всю суть двора Радилита.
– Что вы имеете ввиду? – спросила я, брезгливо смахивая с плеча червяка, который видимо и напугал меня, спускаясь с потолка.
Де Жерон прищурился, вглядываясь в полоску редких огней на другой стороне поля, которое разделяет Риверград и остальной мир.
– Город Радилита прекрасен, как драгоценность из восточных рудников, – произнес он хмуро. – Но нутро его такое же затхлое и грязное, как этот древний лаз. Идем, Элизабет. Нельзя здесь оставаться дольше.
Ухватив меня за руку, он потянул вперед. Мы бежали через поле, стараясь держаться ближе к зарослям и кустам жасмина, которые иногда встречались прямо посреди пшеницы. На мир опустилась темнота, и я возблагодарила богов за это, несмотря на то, что постоянно спотыкалась и проваливалась в кротовые норы.
Когда споткнулась в очередной раз, виконт тихо выругался, а потом обнаружила себя перекинутой через плечо. В темноте за пятками де Жерона мелькают колоски пшеницы, а меня подкидывает, ощутимо ударяя в живот. Хотела сказать виконту, чтобы был аккуратнее, но поняла, он сейчас весь сосредоточен на моем спасении и меньше всего думает о комфорте.
Через некоторое время Дагрей остановился и поставил меня на землю.
– Одна из деревень, – сказал виконт, кивая на домики, аккуратно стоящие в линии. – Сюда знать выезжает редко. Но гвардейцы патрулируют.
– Да, – со вздохом сказала я, почему-то чувствуя досаду. – Я уже поняла, зачем знать выезжает в деревни. И поражена вашей осведомленностью.
Виконт покосился на меня, потом взгляд вновь вернулся к изучению деревни, которая оказалась на удивление пустой.
– Я, говорил, что много времени провел при дворе, – сказал он многозначительно.
Несмотря на ситуацию и случившееся, меня его ответ рассердил.
– Значит, вы тоже совершали весь этот… срам? – выдохнула я горячим шепотом.
Де Жерон снова бросил на меня взгляд, в котором смешалось удивление и раздражение. Он сдвинул брови и спросил с нажимом:
