– Вам действительно нужно это знать?
Больше спрашивать не хотелось, поскольку испугалась услышать ответы. Виконт вновь отвернулся, изучая обстановку, потом ухватил меня за локоть и потащил через деревню, стараясь держаться в тени и прятаться за углами. Фонари над дверями домов светят бледно, и скрываться удается почти без усилий, но, когда вспомнила, как долго ехали из Черной Пустоши в Огненные земли, по спине прокатилась холодная волна.
– Виконт, – позвала я шепотом.
– Да? – отозвался от так же тихо.
– Неужели нам придется идти пешком до самого Города крепости? – спросила я. – При всем уважении к вашим воинским и доблестным навыкам, нам не удастся убежать при сложившихся обстоятельствах.
Виконт кивнул.
– Вы правы, – сказал он.
– Права? – изумилась я неожиданной сговорчивости Дагрея де Жерона.
Он повторил:
– Да, правы.
– Тогда нам нужно попросить у кого-нибудь коней, – предложила я, пользуясь расположением виконта.
Тот усмехнулся, помогая мне обойти поилку для свиней, а когда вновь оказались в тени, сказал:
– Вряд ли кто-то захочет отдать лошадей двум беглецам в ночи под носом у Радилита.
Я охнула и проговорила:
– Неужели они откажутся помочь нам, когда услышат обо всем, что случилось? Неужели не посочувствуют?
Де Жерон кивнул, снова усмехаясь.
– Посочувствуют, – сообщил он. – Но помогать не станут, чтобы не подвергать себя и свои семьи опасности. В гневе Радилит страшен.
– Но вы, кажется, не боитесь его гнева, – заметила я.
Показалось, он фыркнул, как рассерженный бык, плечи приподнялись, будто готовится к атаке. Спустя пару мгновений виконт произнес:
– Никогда не боялся. А сейчас тем более.
Я вытаращила глаза и порадовалась, что де Жерон ко мне спиной и не видит, как отвисла челюсть.
– Но как… Это же правитель. Почему?
– Я его единственный наследник, – просто ответил виконт. – И пока вы не родили никого и никому, буду им оставаться. Как бы ни презирал кровный родитель мое происхождение, поделать с этим ничего не может. Пока.
Я вздохнула, моментально забыв, что несколько минут назад сочла виконта срамным и порочным. Теперь в груди все сжалось от сострадания, потому что могла понять боль, которую испытывает ребенок, лишенный родительской любви.
Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, спросила:
– Куда мы идем?
– Ну как, – отозвался виконт. – Вы же сказали, на лошадях быстрее. Значит, за лошадьми.
Из груди вырвался вздох изумления.
– Мы… Вы собираетесь украсть коней? – спросила я, после нескольких секунд прихода в себя.
Виконт помычал, потом проговорил протяжно:
– М… Нет. Не украсть. Что ж я, конокрад какой? Позаимствовать для благого дела. Именно так и никак иначе.
После этих слов он резко свернул, увлекая меня в темноту, потом посадил между двух бочек и приказал не шевелиться. Я нехотя подчинилась, представляя, как виконт крадется, как тать, между деревянных домиков, проникает в конюшню, где мирно дремлют деревенские лошадки.
Происходящее казалось вопиющим и нереальным, и я пообещала себе, что когда все кончится, и мы благополучно вернемся в Черную Пустошь, вышлем этим селянам прекрасных коней в уплату.
Виконта не было долго, и я начала беспокоиться. Когда уже готова была нарушить его приказ и отправиться на поиски, в темноте послышался тихий стук копыт. Я с облегчением выдохнула, радуясь, что виконту удался его нехороший, но очень нужный план. Поднявшись шагнула на свет и застыла.
Передо мной остановились два гвардейца в красных ливреях на породистых скакунах с золотистыми уздечками, что значит, это не просто гвардейцы, а почетные патрульные.
Я едва не закричала, но вовремя вспомнила, что на мне костюм пажа, а пажи не верещат девчачьими голосами.
Один из гвардейцев сказал строго:
– Ты что тут делаешь?
Я нервно сглотнула и попыталась жестами показать, что паж немой, а второй страж усмехнувшись, проговорил:
– Да с господином приехал, наверное. Понятно, зачем.
