— Вон! — поддержали Пердуна мутанты-соратники.
Чудовище не ожило. Хотя, наверное, собиралось. Отчленённая голова его несколько раз бессмысленно разинула пасть, благо, её отволокли с прохода и упёрли носом в угол, где укусить живого человека она не могла. Последним движением челюстных мышц головной фрагмент свиномедведя как можно шире распахнул пасть, да так и остался, напоминая взведённый капкан. Мамедов ткнул в капкан подобранный на полу коридора стальной прут, но — ловушка не захлопнулась. Рискнуть ради опыта собственной ногой никому не захотелось.
Движения туловища тоже угасли далеко не сразу. Последний случай состоялся уже к вечеру, когда решётку с горем пополам удалось открыть, и Шутов, опережая капитанский приказ, протиснулся в прежде недоступную часть подземелья. Словно специально поджидая врага, тело чудовища выдало заметную двигательную реакцию только в этот момент — но без вреда для человека. Лишённое передних и задних конечностей, оно едва пошевелило обрубками и застыло снова, уже навсегда.
Шутов отвесил чудовищу шутливый поклон, выглядел который довольно-таки нелепо. И Суздальцев догадался (ага, не дурак!), что победитель свиномедведя не просто так играет на публику из удовольствия покрасоваться. Шутов на такую мелочь и размениваться не станет. Он ждёт особого отношения, выделяющего героев между людьми. Он претендует.
— О, — сказал Шутов уже из-за решётки, когда более-менее осмотрелся, — а тут просторно. Есть, что посмотреть. Заходите.
— Приглашаешь? — хмыкнул Погодин. — Спасибо, не надо. Вдруг там ещё одно такое чудовище бегает?
— Это вряд ли, — отмёл идею башенного стрелка капитан Суздальцев. — тут им вдвоём не разминуться! И одно-то закрыло почти весь просвет коридора. Но зря рисковать не будем. Шутов, проверь-ка там обстановку, а тогда и мы полезем. Свети факелом и говори, что видишь.
Шутов молча кивнул, ушёл, отсутствовал минут десять, потом вернулся.
— Поворот, — сказал Шутов, — шагов через тридцать. А там дальше, за поворотом — дверь. За дверью — оружие в ящиках. И боеприпасы. Ящики американские.
— Много оружия?
— Прилично. А ещё дальше по коридору — свежий воздух. Аж эту вонь от зверя разгоняет малость… — солдат состроил гримасу отвращения, передавая силу здешней вони.
— Шутов! — позвал Суздальцев.
— Да, мой капитан, — по-уставному откликнулся Шутов. А потеряно-то не всё. Берега парень запомнил.
— Скажи мне пожалуйста, — Суздальцев наклонился к погнутой решётке, за которой сейчас переминался с ноги на ногу звероборец, — нефёдовские всех круче, да? — тон получился наивный-пренаивный.
Шутов отшатнулся от неожиданности. Суздальцев продолжил с иронией истинно сократической:
— Не дашь ли мне совета, как достигнуть твоей крутизны, а, Шутов? До сих пор у меня не получалось, но я буду молиться на тебя, и всё у меня получится. И тоже укокошу какую-нибудь тварь. Как хирург из-за забора! — от последней фразы Погодин и Мамедов заразительно прыснули, но Суздальцев чудом удержался в псевдосерьёзном тоне. — Гляди, Шутов: и мои ребята тоже хотят быть похожими на тебя, но я — не Нефёдов, я не могу их этому научить!
— Извините, мой капитан! Нашло, больше не повторится, — скороговоркой протарахтел солдат.
Ответ правильный, можно и поддержать.
— Бывает! — усмехнулся капитан. — Пока тварь не загнулась, ты чуток переволновался. В этом дело?
Шутов поспешно кивнул, теребя камуфляжную куртку, покрытую свежими бурыми пятнами — свиномедвежьей кровью.
Что ж, один из нелюбимых Суздальцевым воспитательных моментов успешно завершён. До будущего раза.
— Я… сделаю выводы, — с вежливостью пообещал Шутов.
— Сделаешь, — примирительно подтвердил Суздальцев, — а теперь-ка рассмотри остальную часть подземелья. Ту, где свежий воздух. В комнату с оружием не входи — вдруг растяжки? А ты нам с Нефёдовым ещё целым пригодишься. Всё понял?
— Слушаюсь, мой капитан.
Рядовой стал удаляться, вскоре его факел исчез за поворотом коридора. Остались только отсветы на тёмных каменных стенах. Странствовал на сей раз минут двадцать. Вернулся, доложил:
— Прошёл всё. Опасности нет. Дошёл до лежбища дохлой твари, живых там не осталось.
— Лежбище? — переспросил Суздальцев. — А что там?
— Там такой типа колодец, он на поверхность выходит, — объяснять Шутов немного затруднялся — помог себе жестами.
Ого! Яма? Яма, охраняемая «мутантскими догами» — свиньями на цепи. Здорово дело складывается, стоило что-то подобное предполагать. Значит, засекреченная яма — это колодец, ведущий в подземелья. И он сообщается с больничным бараком. Да, логично.
Жуткий зверь свиномедведь, оказывается, житель не подземелья, а открытого небу колодца. Подземелье же для него — так, охраняемая территория.
