Седых. Кто-то здесь лишний!
Ага, вон тот лишний. Идёт вторым, стазу за Шутовым. Морда красная — будто обморозил когда. Растресканные губы. А черты лица совсем невыразительные. Но резкие. Глубоко посаженные глаза, сплюснутый нос, лошадиная челюсть. Мутант! Ну да, уж мутанта ни с кем не спутаешь. Только разве с другим таким же.
— Проводника привели, — подал голос Рябинович, — настоящего.
— А откуда видно? — спросил капитан Нефёдов.
— Так при нём пропуск — на него самого и на всю экспедицию.
— Проверили?
— Так точно, мой капитан!
— Имя! — Нефёдов обратился к мутанту. В целом доброжелательно, хотя и не без настороженности.
— Сопля, — ответствовал проводник. Ай да имечко у парня.
— А скажи мне, Сопля…
— Нужно Щепаньски! — перебил его мутант.
— Он будет говорить только с начальником экспедиции, — пояснил Седых. — Такие у него указания.
— Ладно, — пожал плечами Нефёдов, — пускай ждёт. Щепаньски явится с минуты на минуту.
И как в воду глядел. Вдали едва слышно затарахтел мотор второго БТРа.
Вот и доехали!
БТР полковника Снегова и начальника этнографической экспедиции Щепаньски напоследок взревел чадящим мотором и остановился в трёх метрах позади головной машины. Облако паров солярки рассеялось, но свежесть на путников не снизошла. Мерзко пахли мутант-деревья.
Цепкий взгляд капитана Суздальцева прошёлся по людям на броне и вокруг нефёдовского БТРа. Ну понятно: стоянка ещё не организована, пассажиры только ждут позволения сойти, но разведка проведена — и… Ага! Уже явился проводник со стороны мутантов, и у людей Нефёдова с ним состоялся контакт. Что ж, это пора доложить полковнику.
— …Так значит, все ракеты, что упали под Брянском, были выпущены по Москве? — нетерпеливо переспросил кто-то из учёных.
— Ну, большинство и до Брянской области не долетело… Извините! — капитан оборвал увлекательный рассказ о происхождении мутантов из Дебрянского ареала — к явному сожалению троих чешских сподвижников пана Кшиштофа, что оседлали броню напротив него. Мантл, Хомак и Клавичек — так их звали, этих внимательных слушателей. Суздальцев не исключал, что от мстительного пана незадачливым коллегам рано или поздно перепадёт. А тем, поди, и невдомёк окажется…
Да, капитан-златоуст Суздальцев уже давно, с раннего утра перестал бередить польские раны. Он заговорил об истории мутантов здешнего ареала — почти полностью великорусского. Тут чехи и расслабились. Здраво рассудили: почему бы не узнать кучу интересных подробностей о зоне, в которую они едут? Оно-то разумно… Да только ненависть пана Кшиштофа имела в виду их недальновидный здравый смысл.
Мантл, Хомак и Клавичек слушали обидчика-капитана — вот что перевесит. А ещё профессор Щепаньский не преминёт истолковать их поведение как дезертирство с его личной «холодной войны», как переход на сторону соперника-полковника, как предательство интересов Европы… Ведь пан Кшиштоф — это и есть лучшая и большая часть Европы, они у себя в Чехии разве не знали? Стыдно, товарищи чехи!
Впрочем, любопытные господа антропологи остались на броне, а рассказчик давно уже юркнул в распахнутый люк БТРа и рапортовал полковнику Снегову (при чём, разумеется, присутствовал и мрачно-враждебный Щепаньски — куда же без него, в самом деле!).
По давнему обыкновению, Алексей Иванович Суздальцев мыслями гулял вокруг да около, но докладывал — строго по делу. Так, мол, и так, мой полковник, добрались до конечной точки маршрута, обстановка спокойная, людьми с головного БТРа встречен высланный мутантами проводник.
Снегов слушал с невозмутимым видом, а вот Щепаньски при упоминании о проводнике так и встрепенулся. Из слов Суздальцева пан мог бы заключить, будто представитель мутантов там, на стоянке, уже давно общается с Нефёдовым и его солдатами. И не сказать, чтобы хитрый капитан сию двусмысленность допустил по наивности.
Полковник лёгким кивком дал понять, что принял информацию и больше Суздальцева не задерживает. Зато польский учёный, мрачный, словно туча, двинулся к десантному люку вперёд капитана. Как-то он теперь поговорит с вольным сыном мутантского ареала?
Пусть! Пусть профессор Щепаньски раскроется: он ведь так нервничает, когда кто-то вмешивается в планы его махинаций!
Суздальцев поспешил вслед за сердитым поляком, предчувствуя: вот-вот разыграется комедия!
И комедия разыгралась. Правда, совсем не такая, какой он её себе представлял. Поляки ведь тоже умеют держать удар. И, если удар не термоядерный — то даже обращать его к собственной выгоде. Игроки! Не стоит их способности недооценивать.
То пан профессор сидел мрачнее тучи, а тут вдруг выглянуло ясное солнышко. Сошло в мир с БТРа. И всеми лучиками излилось на краснолицего зачуханного красавца с тяжёлой нижней челюстью.
