Василиса-краса Золотая Коса.
Никуда она из терема не ходила, вольным воздухом не дышала. Много было у неё и нарядов цветных, и каменьев дорогих, но царевна скучала: душно ей в тереме, в тягость покрывало! Волосы её густые, златые, шёлковые, не покрытые ничем, в косу связанные, упадали до пят; и царевну стали люди величать Золотая Коса Непокрытая Краса.
Но земля слухом полнится: многие цари узнавали и послов присылали царю Светозару челом бить, царевну в замужество просить. Царь не спешил, но, только время пришло, отправил гонцов во все земли с вестью, что будет царевна жениха выбирать, чтоб цари и царевичи съезжались-собирались к нему пировать. А сам пошёл в терем высокий сказать о том Василисе-красе Золотой Косе. Царевне невесело глядеть из окошка, из-за решетки золотой, на сад зелёный, лужок цветной. Захотела она погулять, попросила отпустить её в сад с девицами поиграть:
– Государь-батюшка, я ещё свету Божия не видала, по траве, по цветам не ходила, на твой царский дворец не смотрела. Позволь мне с мамушками, с сенными девушками в саду прогуляться.
Царь позволил, и сошла Василиса-краса Золотая Коса с высокого терема на широкий двор. Отворились ворота тесовые, очутилась она на зелёном лугу пред крутою горой. По горе той росли деревья кудрявые, на лугу красовались цветы разновидные. Царевна рвала цветочки лазоревые и отошла немного от мамушек – в молодом уме осторожности не было, лицо её было открыто, красота без покрова…
Вдруг поднялся сильный вихрь, какого не видано, не слыхано, людьми старыми не запомнено; закрутило, завертело. Глядь, подхватил вихрь царевну и понеслась она по воздуху! Мамки вскрикнули, ахнули, бегут, оступаются, во все стороны мечутся, но только и увидели, как помчал её вихрь! И унесло Василису-красу Золотую Косу через многие земли великие, реки глубокие, через три царства в четвёртое – Змея Лютого.
Мамки бегут в палаты, слезами обливаются, царю в ноги бросаются:
– Государь! Не повинны в беде, а повинны тебе! Не прикажи нас казнить, прикажи слово молвить: вихрь унёс наше солнышко, Василису-красу Золотую Косу неведомо куда.
Всё рассказали, как было. Опечалился царь, разгневался, но и в гневе бедных помиловал.
Вот наутро князья и королевичи в царские палаты наехали и, видя печаль-думу царскую, спросили его, что случилось.
– Грех надо мною! – сказал им царь. – Вихрем унесло мою дочь, дорогую Василису-красу Золотую Косу, и не знаю куда.
Рассказал всё, как было. Пошёл говор меж приезжими. Князья и королевичи подумали-перемолвились: не от них ли царь отрекается, выдать дочь не решается? Бросились в терем царевны – нигде не нашли её. Царь всех одарил, каждого из казны наделил. Сели они на коней, он их с честью проводил – светлые гости откланялись, по своим землям разъехались.
Царевичи молодые, Василисы-красы Золотой Косы братья удалые, видя слёзы отца-матери, стали просить:
– Отпусти ты нас, государь-отец, благослови, государыня-матушка, вашу дочь, а нашу сестру отыскать!
– Сыновья мои милые, дети родимые, – сказал царь невесело, – куда ж вы поедете?
– Поедем мы, батюшка, везде, куда путь лежит, куда птица летит, куда глаза глядят, авось и сыщем её!
Царь их благословил, царица в путь снарядила. Поплакали и расстались.
Едут два царевича – близко ли путь, далеко ли, долго ли в езде, коротко ли, оба не знают. Едут они год, едут два, проехали три царства, и синеются- виднеются горы высокие, между горами степи песчаные – это земля Змея Лютого. И спрашивают царевичи встречных:
– Не слыхали ли, не видали ли, где Василиса-краса Золотая Коса?
А в ответ им:
– Мы её не знали, где она – не слыхали.
Подъезжают царевичи к великому городу; стоит на дороге предряхлый старик – кривой и хромой, с клюкой и с сумой, просит милостыни. Приостановились царевичи, бросили ему деньгу серебряную и спросили, не видал ли он где, не слыхал ли чего о царевне Василисе-красе Золотой Косе.
– Эх, дружки! – отвечал старик. – Знать, вы из чужой земли. Наш правитель Змей Лютый крепко-накрепко запретил толковать с чужеземцами. Нам под страхом заказано говорить-пересказывать, как пронёс мимо города вихрь царевну прекрасную.
Тут догадались царевичи, что близко сестра их родимая. Они рьяных коней понукают, к дворцу подъезжают. А дворец тот золотой и стоит на одном столбе на серебряном, а навес над дворцом самоцветных каменьев, лестницы перламутровые, как крылья, в обе стороны расходятся-сходятся.
На ту пору Василиса-краса Золотая Коса смотрела в грусти в окошечко, сквозь решетку золотую, и от радости вскрикнула – братьев своих вдалеке распознала, словно сердце сказало, и царевна тихонько послала их встретить, во дворец проводить.
Змей Лютый в отлучке был, и Василиса-краса Золотая Коса береглася-боялася, чтобы он не увидел их.
Но, только вошли братья, застонал столб серебряный, засверкали кровельки, дворец стал повёртываться-передвигаться. Царевна испугалась и говорит:
– Змей летит! Змей летит! Оттого и дворец повёртывается. Скройтесь, братья!
Лишь сказала, как Змей Лютый влетел и крикнул громким голосом, свистнул молодецким посвистом:
– Кто тут живой человек?
