вспомнила, где уже видела подобных животных, а точнее, их анимированные чучела. Было это в Санкт-Петербургском музее естествознания, и чучела представляли индрикотериев – самых крупных млекопитающих, когда-либо существовавших на земле, чьи останки были найдены на территории Туркестана, в окрестностях Аральского моря, еще в 1915 году. Это были точно такие же звери, как и в музее, или же очень на них похожие, но эта разница могла быть объяснена неточностями в реконструкции. Интересно, что это за мир, если тут свободно разгуливают гигантские звери, которые в нашем мире вымерли примерно пятнадцать-двадцать миллионов лет назад… И интересно, какими должны быть хищники, для того чтобы они могли охотиться на этих гигантов? Не хотела бы я повстречаться с таким зверем, по сравнению с которым африканский лев выглядит кем-то вроде обычного домашнего кота.
После того как я поделилась этими соображениями с Серегиным, он рассказал мне, что в самом начале своей эпопеи в этом мире они уже встречались с такой же древней гигантской хищной свиньей, которую опознал один из мальчиков. Упокоить этого весящего около тонны зверя им удалось только хорошей пулеметной очередью почтив в упор, потому что автоматные пули не пробивали ни костей его черепа, ни толстого слоя подкожного сала, подобно броне облекающего его бока и грудь. А в дополнение ко всему внутри животного, в его желудке, были найдены останки человека – скорее всего, местного охотника, незадолго до того съеденного хищником где-то неподалеку от места свой будущей смерти.
Кстати, подобный или точно такой же пулемет, какой висел на ремнях поперек груди у Зоркого Глаза, я тоже однажды видела в музее, но только не естествознания, а русской императорской армии, и табличка рядом с этим оружием утверждала, что это единый пулемет Печенег, который, наряду с более распространенным пулеметом «Максим», состоял на вооружении элитных частей лейб-гвардейской морской пехоты во времена царствования государя- императора Михаила II. В других источниках прямо утверждалось, что этот пулемет стоял на вооружении так называемых частей «старших братьев», с которых и пошла вся наша современная легендарная и победоносная армия.
«Все страньше и страньше, господа», – словами Алисы подумала я, на мгновение пожалев о том, что раньше не особо интересовалась нашим легендарным прошлым, ведь папенька имел допуск к самым секретным архивам и мог бы неплохо мне помочь в разгадке этого секрета. Но это потом, если (или когда) мне удастся попасть в свой родной мир и добраться до дома. А пока едем за штурмоносцем, крутим головой на все триста шестьдесят градусов, а все увиденное мотаем себе на отсутствующий ус.
На ночь мы остановились у того же колодца, у которого караван амазонок ночевал три ночи назад. Я тогда хорошо запомнила это одиноко стоящее пышное дерево, раздваивающееся почти от самых корней, и заросли колючего кустарника, покрытые ароматными белыми цветами вперемешку с душистыми черными ягодами. До сих пор гадаю – куда нас везли и кому собирались продать – да наверное, это и неважно. Всем отмерим полной мерой, а некоторым еще и двойную порцию.
Комфорта на этот раз было, конечно, неизмеримо больше, ведь мы с прапорщиком являлись не пленниками, а полноправными членами отряда и относились к нам со всем уважением, а ко мне еще и галантно, как положено по отношению к лицу слабого пола. Правда, солдат откуда-то с Кавказа по прозвищу Ара все время пытался расспрашивать смущенного Андрюшу Пихоцкого о том, каково это было – на пару с другим мужчиной провести ночь с самой богиней любви и красоты.
Но все эти подначки, при которых нагло игнорировалось мое присутствие, продолжались до тех пор, пока на шутника не шикнул сам капитан Серегин. После этого Ара уделял больше внимания котлу с кипящим в нем кулешом, чем несчастному Андрюше. Хотя, если Афродита-Венера, обосновавшаяся у нас в отряде, не пропустит через себя всю его мужскую часть, то такие подначки в дальнейшем будут сыпаться на Андрюшу постоянно и тут не поможет никакой капитан Серегин. Уж слишком громкое имя у его партнерши, и слишком резонансно она вызвалась поиметь их с Антоном… Тому-то явно проще – во-первых, он первостатейный шпак, с которого взятки гладки, а во-вторых, он их старый знакомый, из одного с ними мира, с которым они вместе сюда попали, и к которому уже привыкли. А Андрюша – он совсем новенький, пусть и гордый шляхтич, но при этом технарь-очкарик, и к тому же только что освобожденный из плена. Правда, к чести людей Серегина я должна была признать, что все подколы были достаточно беззлобны и предполагали не смех над прапорщиком Пихоцким, а смех вместе с ним над сложившейся ситуацией.
Чуть позже, хлебая горячий кулеш из походного котелка, я присматривалась к капитану Серегину и еще раз пыталась понять, что это за человек. С одной стороны, он все сильнее нравился мне. Такие хорошие командиры – редкость даже в нашей армии, и как человек он тоже неплох – выдержанный и предупредительный даже в тех условиях, в которых оказался. К тому же в его пользу работало то, что, узнав о нашем с Андрюшей существовании, он, ни минуты не колеблясь, бросился нам на помощь и освободил из унизительного плена.
Конечно, в значительной степени это случайность, но в этом мире, пропитанном магией, как губка водой, и пронизанном желаниями множества различных божеств, случайностей в чистом виде не бывает, и остается только гадать, кто из олимпийцев завлек нас сюда и кому было выгодно наше освобождение. От Афины с Афродитой я уже знаю, что такие игры-интриги тут вполне в порядке вещей, и отдаются им олимпийские боги с тем же азартом, с каким наши картежники разыгрывают партии в преферанс.
С другой стороны, Серегин по происхождению самый настоящий хам, а по поведению такой же натуральный нахал. Но, несмотря на это, он нравится мне все больше и больше. И как командир, и как человек, и даже как мужчина. Да-Да. Примерив его на роль возможного любовника, я осталась при убеждении, что по чисто женской части была бы им вполне удовлетворенной. Он привлекателен, вежлив, аккуратен и чистоплотен, и поэтому я не испытываю по отношению к нему никакого отторжения, а напротив – все более и более развивающееся влечение. Можно сказать, что я влюбилась в Серегина как девчонка, но на самом деле это не так, ведь мое чувство развивалось исподволь с момента нашей первой встречи, когда он показался мне
