– Лучше не спрашивай, – попросил его я. – Не надо.
– Хорошо, не буду, – покладисто согласился оперативник. – Давай я тебе лучше «спасибу» скажу за твои подарки. А то я так этого и не сделал.
– Говори, – разрешил я.
– Спасибо.
– Не за что. – Я устроился на сиденье поудобнее. – Хотя нет. За Афоню – можно. А книга пустышкой оказалась.
– Не совсем, – поправил меня оперативник. – Она не пустышка, просто мы не можем ее прочесть. И никто не сможет, пока не соберет все три части ведьмачьего наследства и не проведет ритуал правопреемства.
– Вот тут поподробней, – насторожился я.
– Ведьмак погиб неожиданно и не от руки равного себе, потому сила его никому не досталась, – неторопливо начал объяснять Нифонтов. – Точнее – кое-что перешло к Хозяину кладбища, но это так, капелюшка. Остальное пропало. Но ведь нож не расплавлен в кипящем серебре, книга не сожжена на огне из пяти видов дерева, и слуга жив. Ничто в никуда не пропадает, Сашка, это закон Ночи. И если кто-то соберет вместе наследие мертвого ведьмака, так сказать, восстановит триединство, и примет на себя все грехи и долги покойного и тех, кто был до него, то запросто может стать подобным тебе. Слабее, потому что линия наследования прервалась, но тем не менее. И тогда книга откроет ему то, что в ней написано. Я узнавал, такое бывало в прошлом. Потому ты нам большой подарок сделал, приятель. Нож и так у нас был, потом Женька книгу приперла, а сегодня мы и слугу заберем.
– Надеюсь, вы его не собираетесь прирезать? – забеспокоился я. – Имей в виду, Николай, я его навещать стану каждый месяц.
– Да зачем же убивать? – Нифонтов вдарил ладонью по «подвывалу». – Блин, вот куда лезет, а? Так вот – мы не звери. Будет твой Афанасий при деле, не сомневайся. С Аникушкой, нашим домовым, это согласовано, так что прочь волнения. А в гости заходи, рады будем. Да и Олег Георгиевич с тобой давно познакомиться хочет.
– Это наш начальник, – буркнула Мезенцева, которая в беседе участвовать перестала и глазела в окно. – Не забывай, Колька, ему же все объяснять надо, а то не поймет. Он у нас только в нейл-дизайне разбирается, да в мейк-апе, а в обычных вещах не очень.
Совсем обиделась. Как видно, на свидание с ней мне больше не ходить.
Хотя, если честно, в чужом глазу песчинку видит, в своем бревна не замечает. Как у Светки корни непрокрашенные замечать – так это она первая. А как ей – так слова не скажи.
К кладбищу подъехали уже в темноте, вволю настоявшись в пробке на МКАДе. Ворота еще не закрывали, потому на территорию мы проникли без каких-либо сложностей.
– Не похоже на то, что здесь снимают телешоу, – повертела головой Женька. – Где прожектора, где массовка, где шум и гам? Может, перенесли это дело? В смысле, на другое кладбище или там на другой день?
– На другой день – возможно, – согласился я. – А вот на другое кладбище – это вряд ли. Они же тут уже могилу подготовили для конкурса.
– Какую могилу? – немедленно спросил меня Нифонтов, и я прикусил язык.
– Да там, – я неопределенно махнул рукой. – В другой части кладбища.
– Темнишь, – погрозил мне пальцем оперативник. – Но зато хоть ясно стало, чего тут так тихо. Действие просто происходит в другом месте. Вот туда и пойдем.
– Идите, – одобрил я. – Вон по той аллее, потом на перекрестке направо и еще раз направо. А там, скорее всего, уже не заблудитесь. Если телевизионщики здесь, то там гвалт еще тот стоит.
– Ты не с нами? – прищурилась Мезенцева.
– У меня свои планы и свои маршруты, – не без ехидства ответил ей я. – Личные. Увидимся позже.
Глава пятнадцатая
Повторюсь – я практически перестал воспринимать кладбище как место последнего упокоения представителей рода человеческого. Еще в начале лета при произнесении самого слова «кладбище» на душе у меня становилось немного сумрачно и сразу представлялись некие грустные картины, вроде заросших травой могилок, покосившихся надгробий и всего такого прочего. Изредка в этот ассоциативный ряд вплетались еще голливудские мотивы, вроде покрытой трупными пятнами руки, торчащей из могильного холма или толпы развеселых зомби, одетых, как цыгане на «Трех вокзалах», в разнообразное экзотическое рванье.
Сейчас же я себя ощущал так же, как в родном офисе. То есть – привычно и даже почти комфортно. Разве что здесь потемнее было, и кулеров не наблюдалось.
Зато тут и службы безопасности нет. Ну или у нее ко мне пока вопросов не имеется.
