Утром следующего дня, когда качка стала более ощутима, а работа силовых установок, приводящих в действие кривошипы и валы гребных колес, перешла в монотонное пыхтение, в трюм заглянул матрос и крикнул:
– Эй! Можете выбираться! – матрос удалился, оставив открытым люк, из которого в трюм проник косой луч света.
– И чего кричать? – недовольно проворчал Тилет, перевернулся на другой бок и продолжил храпеть.
Кинт же, нащупал в кармане ранца трубку и кисет, скатился по тюкам, словно с горы и пошел к трапу.
Впереди, до самого горизонта вода, позади – остались берега чужого терратоса, слабая волна бьет в киль и, пенясь, рассыпается. На востоке, ярким оранжевым шаром восходит солнце и заставляет щуриться. Кинт поднял голову и посмотрел на вымпелы над рубкой, действительно, ему не показалось, над рубкой, кроме вымпела торговой гильдии развивался императорский вымпел. Капитан увидел Кинта, стоящего на палубе меж закрепленных тюков и ящиков и помахал ему рукой, мол поднимайся сюда.
– Доброе утро, – Кинт пригнулся и вошел в рубку.
– Отличная погода, верно, и утро доброе, – капитан кивнул в сторону ниши, в которой была своего рода кухонька, – чайник горячий.
– Благодарю, – Кинт принюхался. – Какао?
– Да, бывает, балую себя, – улыбнулся капитан.
– Я видел вымпел терратоса, императорский, – Кинт с кружкой ароматного напитка встал рядом с капитаном.
– Летом, все произошло в середине лета, как-то спокойно… На императора весной было покушение, он приплывал с островов на празднование победы в Северной войне.
– Это я знаю, – Кинт опустил глаза в быстро опустевшую кружку, – можно еще?
– Конечно… Вот, а потом, в середине лета в городах появились войска, возглавляемые офицерами канцелярии безопасности терратоса, многие председатели гильдий были арестованы и отправлены на каторгу, за саботажи во время Северной войны, прежний парламент распущен и собран новый, из аристократов, сочувствующих прежним устоям терратоса и преданных монархическим взглядам. Теперь снова единая армия, управление городовых и тайная жандармерия.
– То есть Актур снова столица?
– И да, и нет.
– Это как?
– Разделение на провинции осталось, его монаршее высочество посчитало, что так будет лучше для этих провинций, но Актур теперь главный город терратоса.
– Я в начале лета попал в рабство, но потом при определенных обстоятельствах удалось купить свою свободу, но вернуться не было возможности – начался сезон штормов.
– А как тебя так угораздило?
– Сам удивляюсь, – хмыкнул Кинт, – вот приеду в один городок на востоке и поинтересуюсь, как такое могло случиться.
Капитан покачал головой и вздохнул.
– Многое произошло после того, как вы высадили меня в Конинге, до упразднения служил дорожным жандармом, потом наемничал, потом… да многое было потом.
– Семья-то есть?
– Надеюсь, что есть… – Кинт достал трубку, – сын есть.
– О! Великолепно! И где он?
– В Актуре, с матерью и новым отцом.
– Это как же?
– Она из аристократической семьи…
– А… понятно, с этим в терратосе по-прежнему.
Из трюма вылез Тилет и встал на палубе потягиваясь.
– Вон приятель твой, – кивнул капитан.
– Да уж… приятель, – улыбнулся Кинт, – во время Северной войны я его застрелил, думал, что застрелил.
– А как же вы теперь вместе?
– Так вышло, – Кинт пожал плечами, – подозреваю, что вместе мы ровно до того момента, как ступим на землю терратоса Аканов. Если у меня есть возможность посетить управление гражданских записей при ратуше в любом городе терратоса и восстановить жетон гражданина, то у Тилета с этим проблемы – он в розыске в трех провинциях.
– Так теперь считай по всему терратосу.
– То-то и оно… но, несмотря на его прошлые дела, и то ремесло, которым он зарабатывает на жизнь, у него есть определенные принципы.
