организовали контрудары. Причём немедленно!
Вот так, уважаемый Николай Алексеевич, хорошо, если вождь обоим красным генералам надерёт уши, как мальчишкам, а если войдёт в раж!
Но дело в том, что эти контрудары, где главным образом против танков действовала конница, не дали положительных результатов, которых ждал Сталин. Однако шума было много, как всегда после самых нелепых, но «гениальных» указаний и решений вождя.
Заветная мечта бесноватого фюрера, не жалевшего сил, торопившего свои войска скорее взять Москву, не сбылась. Парад на Красной площади в сорок первом состоялся, хотя и не в честь победы настоящей, а в честь грядущих побед наших вооружённых сил и народа.
Прямо с Красной площади уходили на битву вооружённые регулярные части и добровольцы Москвы. Гудериан и другие генералы и маршалы вермахта, командовавшие боевыми силами Германии под Москвой, причиной поражения считали вместе с ошибками Гитлера суровые российские морозы. Вот только недоучли выносливость и железную волю русских и нерусских солдат, и прежде не раз прославлявших своё Отечество блестящими победами.
Солдаты — сыны простого народа, кто может по достоинству оценить ваши подвиги? И сколько вас, безымянных героев, полегло по вине безумцев, со страстью шулеров карточной игры ставивших на кон ваши юные, непорочные жизни?
Часто задумываясь о судьбах солдат, я невольно вспоминаю и о сынах малых северных народов, вложивших большой вклад в дело победы, но почему-то недооценённых нашими военными историками. Быть может, потому, что они, скромные, исполнительные, безответные, растворялись в общей массе и безропотно принимали смерть.
И не только я. Помню, как уже после войны муж моей приятельницы, подполковник, прошедший фронт, рассказывал о том, как в сорок первом году по приказу Наркомата обороны он, тогда ещё старший лейтенант, вместе с работником военкомата отправился в Тюмень.
Надо было организовать мобилизацию молодёжи в Западной Сибири.
Из Тюмени выехали в Ханты-Мансийский национальный округ, населённый в основном народом, ранее называемым остяками, хотя жили здесь и русские и представители других национальностей Севера.
Посёлки рыбаков и охотников большей частью тянулись по берегам Иртыша и Оби. Объединённые в рыболовецкие коллективные хозяйства, люди занимались рыболовством, а по осени мужчины уходили в тайгу, охотились на пушного зверя.
Были здесь и хозяйства оленеводов-кочевников, ведущих полуоседлый образ жизни, и лесхозы, занимавшиеся заготовкой древесины.
Народ в целом трудолюбивый, честный, доверчивый, доброжелательный — настоящие дети природы, которых тогда ещё не коснулся порок цивилизации.
В Ханты-Мансийске предупредили, что местное население сохраняет обычаи и нравы предков, держится патриархальных устоев. Все вопросы местные власти решают не изданием приказов и распоряжений, а с помощью старейшин. Они, в свою очередь, созывают соплеменников на сход и принародно выносят решения, которые все обязаны исполнять беспрекословно.
Рассказывая о тех далёких временах, подполковник с душевностью и теплотой вспоминал, как хантыйские мудрецы, скупые на слова, проявляя уважение к гостям, кивали:
— Конечно, мы поможем русским в беде изгнать чужеземных разбойников. Пошлём настоящих воинов, выносливых, умеющих владеть оружием.
Старики поочёредно называли имена и фамилии будущих бойцов, не обходили и своих сыновей — охотников, лесорубов, но молодых, не имеющих жён и детей, кормильцев семей исключали. Тут же составлялись списки добровольцев, назначались место сбора и день явки.
В означенный срок один за другим прибывали новобранцы — с огромными кожаными мешками за спиной. Как выяснилось, в них оказались меховые куртки, унты, брюки, шапки-ушанки, варежки. К ним добавилось и новенькое обмундирование.
Мобилизованных разбили по подразделениям, назначили старшин и командиров отделений. На военную подготовку отвели три месяца.
Со стрелковой подготовкой дело обстояло легко — все они снайперы, их сразу зачислили в ворошиловские стрелки. Врождённые охотники, северяне с детских лет обучались попадать белке и кунице в глаз, чтобы не испортить шкурку. Вот только с трёхлинейной винтовкой дело не пошло. Но благодаря любопытству, старанию и кропотливому изучению всё наладилось.
Немало внимания пришлось уделить строевой подготовке, тут на помощь пришли военспецы, присланные окружным военкоматом.
На дворе — жаркий август, новобранцев устроили в лагере прямо на берегу реки, рядом с лесом, чему большинство несказанно обрадовалось.
Однажды старший лейтенант, проходивший по берегу реки, увидел женщин, собиравших малину в лукошки. Не успел и полсотни шагов сделать, как услышал крики, обернувшись, обомлел: к зарослям малинника шёл огромный бурый медведь и с самоуверенностью законного хозяина тайги стал объедать с кустов зрелые ягоды.
К лейтенанту уже спешил старшина — коренастый, широкоплечий, крепкий хантыец и, кивнув на противоположный берег, сказал:
— Разрешите сбегать туда.
Лейтенант разрешил.
