фактически без работы и постоянно пьет, приводя домой своих дружков-собутыльников. Никогда не понимала, как они с мамой уживаются вместе, ведь она весьма привлекательная женщина и для своих сорока пяти выглядит довольно молодо. К тому же у нее красивые медово-зеленые глаза и длинные каштановые волосы, приличная и в меру подтянутая фигура, да и вообще она очень женственная и нежная. Отец же выглядит с точностью до наоборот! Из-за постоянного пьянства он почти лысый, если не считать плохо растущих по бокам волос. Усы, которые он с лет двадцати носит под своим горбатым и кривым носом, ему совсем не идут. Он тощий, дохлый, тщедушный и ужасно жадный, алчный, а в маленьких серых свинячьих глазках вечно горит какой-то похотливый огонек. В общем-то, при жизни со мной никто, кроме бабушки, особо не считался. Мама постоянно носилась за отцом, подтирая ему слюни и помогая отходить от очередного похмелья, подбирая за ним бутылки и окурки. Жили мы на заработок несчастной бабушки, которая работала уборщицей в детском саду, и мамы, которая работала воспитательницей в том же детском саду через дорогу. Когда бабушка узнала, что я больше не человек (а она очень набожная старушка), то прямиком слегла, и в настоящее время за ней нужен был постоянный присмотр и уход. Мама теперь, грубо говоря, надрывается одна, но, во всяком случае, на сегодняшний день это не мои проблемы.
– Ах, так! Ну ты еще поплатишься за хамское поведение! – прикрикнул на меня отец.
– Ха-ха-ха! – громко и звучно засмеялась я. – Ты еще смеешь угрожать мне?! Ты, жалкий смертный, который тщетно борется ежедневно за выживание своей собственной задницы, который даже толком не может ничего сделать не то что для своей семьи, для себя самого! Ты не можешь даже справиться со своей алкогольной зависимостью! Куда уж тебе тягаться со мной? И ты еще будешь угрожать мне? Не глупо ли, согласись… – парировала я в саркастическом тоне. Максим ничего не сказал, только стукнул сильно кулаком по двери и утопал в свою комнату, хлопнув дверью.
– С дверью моей можно и поосторожнее: всех сданных тобой бутылок не хватит на ее починку! – насмешливо крикнула я ему вслед. Я обожала такие моменты, я любила затыкать людей и доводить их до белого каления. Это меня забавляло, ведь я видела их насквозь, а потому все сказанное мной в их адрес было правдиво, жестко и беспощадно. Я знала, что родители не выносили моего сосуществования с ними. А что же касается моей кошки Сабрины, то та вообще не могла рядом со мной находиться. Животные вообще очень бурно реагировали на мое присутствие. Они ведь чувствуют, что с ними рядом находится настоящее исчадие Ада.
Смерть жила в измерении Мортемвалл, как и полагается, ведь она управляла им. Переместиться туда мне не составило труда. Передо мной открылись сумрачные, но великолепные пейзажи лесов измерения Смерти. Твердая и холодная почва, поросшая многовековым мхом, была очень неровной, скользкой и вечно петляла своими изгибами в разные стороны. На высоких каблуках идти было трудно, но я держалась достойно. Деревья повсюду росли неравномерно, были корявыми, сильно изогнутыми и настолько высокими, что закрывали своими хлипкими ветвями весь свет, который пытался прорваться с неба на землю. Кое-где виднелось розовато-рыжее сияние, которое исходило от растений, чем-то напоминающих шиповник. Их красные колючие головки мерцали во мраке леса. Повсюду росли шиповатые кусты, напоминающие терновые. Они извивались и своими корнями разрастались на десятки метров. Корни самих же деревьев сильно вылезали из-под земли и создавали каверзные препятствия. Под некоторыми выпирающими корнями можно было спокойно пройти, даже не наклоняясь. Где-то разместилась липкая и противная паутина огромных паукообразных демонов – стражей этого леса. Кстати говоря, один из них на меня сейчас смотрел. Невероятно бледный мужчина с длинными угольными волосами, с торсом человека и телом исполинского черного паука. Он нахмурился, поглядев на меня кислотно-зелеными глазами, и угрожающе направился в мою сторону. Я сделала шаг назад, когда он достал длинное острое копье.
– Halt! – воскликнула я, выставив перед собой руку в оборонительной позиции. Страж тут же остановился и внимательно осмотрел меня еще раз. В его жутких глазах мелькнуло понимание и мимолетное извинение. Он кивнул и молча дал мне знак идти за ним. Я выдохнула и направилась за пауком.
Он ловко и быстро выводил меня из леса по каким-то тайным тропам. Идти в длинном вечернем платье и на каблуках было неудобно. Пройдя приличное расстояние, мы вышли к поместью. Оно было мрачное, темное, как и все в Мортемвалле. Стиль поместья напоминал стиль зданий в Некрополисе – готически-аристократический. Демон-страж убедился, что я ступила на порог, и безмолвно покинул меня.
Я подошла к массивной черной двери с резными ручками из темного золота. Не успела я коснуться их, как двери медленно распахнулись. Я, не думая, вошла внутрь. Двери тут же закрылись. Я осталась в кромешной тьме.
– Иди сюда, Алина.
Ее спокойный и слегка холодный голос раздался откуда-то слева. Я пошла на него, и вдруг – вспышка света, и я уже находилась в ее кабинете, отделанном под подвал – весь каменный, с цепями. Здесь было угрюмо, сыро и холодно. В центре стоял огромный деревянный стол с кучей бумаг, с большими песочными часами и старинным глобусом. Смерть расположилась в углу. Ее черный оборванный плащ болтался над полом, ног видно не было. Ее бледные, как туманное небо, руки с голубыми прожилками свисали мирно по бокам плаща, который постоянно струился по воздуху. Длинные жидкие бело- серебристые волосы свисали ровными прядями чуть ли не до пола. Лица, как обычно, видно не было из-за сильно надвинутого капюшона. Все ее тело и одежда были увешаны средневековыми украшениями, которые грузно бренчали при каждом плавном движении. Это ее стандартный облик, хотя она может явиться в каком угодно виде.
– День добрый, госпожа Смерть, – официальным тоном произнесла я, поклонившись и встав по стойке «смирно».
– Здравствуй, дорогая Алина. Давно я тебя не видела, моя прелестная девочка, – лукаво, но с холодной интонацией говорила она, «летя» к рабочему месту.
