опять же государство перестало вести учет «обращенных» из смертных в бессмертных. А это уже не порядок в системе, а полный хаос. У нас нет никакого баланса в измерении. А эти жуткие монстры?! – Оля состроила экспрессивную гримасу отвращения.
– Ты про сордидов? – прищурилась я.
– Про них, миленьких! Да и вообще про изгнанников, отступников и прочих мутантов, – поджала губы та. – Совсем уже омурели, границы видеть перестали! Бросаются на добропорядочную нечисть и нежить, грабят, насилуют, убивают без разбора, и никто их не останавливает, так как, видите ли, не до того всем! Другими, более важными делами заняты! – ядовито ворчала Оля. Тут подошла наша официантка с подносом, на котором источал аппетитный запах наш заказ. Она медленно расставила все в правильном порядке перед нами и вновь ушла, ничего не сказав. Но Оливия не спешила приступать к еде, видимо, наша беседа отбила у нее всякое желание вкусить заветную пищу.
– Откуда столько гневной информации? Я, конечно, знала, что в Подземном измерении не все сладко да гладко, но не до такой же степени!
– Белинская, потому что больше в народе бывать надо и за статистикой следить, а не пропадать целыми днями в замке Люца с его буржуйскими придворными придурками и на «светских мероприятиях твоего будущего муженька»! – сделав передразнивающий писклявый голос, скорчила мину Оля. – Ты когда в последний раз на простой нечестивый народ смотрела? Да они загибаются! А мы спокойненько себе попиваем винцо и шампусик в особнячках и рассуждаем на вечные и философские темы! – сплюнула раздосадованно моя подруга и приступила наконец к еде, умело орудуя ножом и вилкой. Я, немного ошарашенная и не находящаяся, что ответить, тоже решила заняться своим салатом. Так мы ели в молчании минут десять, пока Оля не расправилась с двумя основными блюдами и не отбросила салфетку, утерев ею предварительно рот. На ней лица не было, давненько я не видела подругу такой безрадостной и истинно серьезной. Видимо, Олю по-настоящему озадачила вся эта ситуация, а потому мне вдвойне стало стыдно, что я привлекла ее к этой авантюре с троицей. У нас ведь и вправду есть проблемы и поважнее, чем кучка жалких смертных парней, жизни которых не имеют никакого значения для Иного Мира.
– Ладно, извини, но… меня реально это беспокоит, ведь мы тоже с тобой крутимся во всем этом колесе, вращаемся в этой системе, – искренне начала Оливия, сделав трагичное и измученное лицо. Она не шутила.
– Да ладно, я все понимаю, Оль. Ведь… если война по твоим прогнозам действительно начнется, то нас с тобой это коснется в
обязательном порядке, и тогда не факт, что мы выживем, – я так же, как Оля, бросила салфетку, которую все это время мяла в руках, на свою пустую тарелку. Настроение мое тоже сложно было назвать хотя бы нормальным. Осознав все факты и сопоставив их, я пришла к заключительному выводу, что Оливия права на все сто процентов. Не за горами что-то страшное, и ощущение это сложилось у меня еще в лавке…
Часть 2
Спустя 143 года…
Я лежала на кушетке в своей временной квартире рядом с открытым нараспашку балконом и созерцала трещинки на плохо выбеленном потолке с разнообразной красочной лепниной, которая казалась мне слегка несуразной и не соответствующей стилю данных апартаментов. Одна моя рука была закинута тыльной стороной на лоб, чуть прикрывая глаза, а вторая лежала рядом с раненым бедром. Пуля вошла и не вышла насквозь. Очень жаль. Так было бы легче окончить регенерацию. Надо бы вытащить ее, чтобы поскорей ушла эта легкая ноющая боль и кровь остановилась. Я убрала руку со лба и плавно опустила ее на противоположное бедро, чтобы вытащить серебряную пулю с наконечником в виде распятия. Как мило! Эти борцы против нечисти и нежити перечитали фольклорную беллетристику и теперь думают, что вампира можно убить осиной, серебром, молитвами, святой водой или распятием на пару с иконой. Это так глупо. Я знала вампира, который ходил в церковь каждое воскресенье и замаливал там свои грехи, накопленные за почти триста лет жизни. А еще знала вампира – серийного маньяка-насильника, который ходил в церковь по три раза в неделю и молился там с утра до позднего вечера. И оба они живы, здоровы. Посасывают себе кровушку невинных людишек. Какая ирония… Все эта Некрономикон. Интересно, я избавилась от нее навсегда или она просто на время исчезла? Хотя меня больше не должен волновать этот вопрос: я ведь больше не демон, что меня премного радует. Я уже и не помню, когда это случилось, но было это очень давно. Оливия уже давно мертва, да и Сережа тоже. Навряд ли в этом году я смогу навестить его могилу. В этом году я сделаю исключение и приду чуточку позже обычного. Надеюсь, он не сильно расстроится, если я навещу его могилу на месяц или два позже.
Признаться, вся эта катавасия с истреблением Высших вампиров помотала мне в свое время нервишки. Все же Люцифер нашел способ, как подкопаться ко мне. Видать, он решил, что книжонку я себе прикарманила, но как найти меня, он не знал, ведь с тех времен я стала свободным и независимым существом. Я всегда была далека от политической и социальной жизни Иного общества, ибо большую часть своей бессмертной жизни провела в отшельничестве и изоляции. Порой я совершенно выпадала из временных рамок, ибо смертный и бессмертный миры менялись с бешеной скоростью, а я попросту не поспевала за ними. Таким образом, я совершенно ничего не знала, теряясь в собственных логических догадках, отчего началась та или иная бойня. Но теперь, кажется, бойня переросла в настоящую войну. Премного жаль, но я собираюсь пропустить это чудесное событие, в очередной раз смывшись. Пора вновь лечь на дно.
Бедро напоминало о себе легкой тягучей болью. Одним резким движением я выдернула пулю из ноги, расплескав немного крови на свою блузку. Черт! Она безумно дорогая, теперь ее в помойку только или на тряпки.
Я придирчиво осмотрела пулю, нахмурив брови.
