До горизонта и обратно

свитер
И мне так тепло, будто дома я!

«И море у ног играло…»

И море у ног играло,
И горы курились в небо,
На пристанях и вокзалах
Дразнили домашним хлебом…

А после – дома в низинке,
На змейках знакомых улиц
Небрежно и по старинке
Ложился туман, волнуясь.

А ночью такие песни,
А рядом такие души,
Что сердцу тепло и тесно
Молчать в глубине и слушать!

И снова дороги звали,
Вели голоса чудные,
Манили огнями дали,
Быть может, давно родные.

И были снега и даже
Зимою цветы и пальмы,
Пустые ночные пляжи,
И шепот любви сакральный.

И были дела, и звезды
Устало вели до дома,
И окна чужие-гнезда
Да струн унисон искомый.

И строчки, и дни, и лица,
Колеса неслись, рискуя, —
Как мог этот мир вместиться
К тебе на ладонь мирскую?

Что ж не было мне с капризной,
Душой необъятной слада?
Как мало мне было жизни,
Как мало мне стало надо!

«Под вуалью обмана шелковой…»

Под вуалью обмана шелковой
На пределе самосожжения
В нас заряжен жестокий, шоковый
Ток высокого напряжения.

Мы Эйнштейном с тобой рассчитаны
На огромные расстояния.
В нас напалмом ревет пропитанный
Постоянный процесс сгорания.

Наши векторы балансируют,
Вопреки роковой индукции,
Руки в танце цепей вальсируют
По отрезкам твоей конструкции.

В математике полнолуния
Без акцентов и резервации
Между нами течет безумие,
Не нуждаясь в синхронизации.

Электрод оголен усилием
Неприкрыто искрящей грации:
Наш союз сопряжен с насилием
Сталеникелевой реакции.

Воровской временной воронкою,
Волховским вековым заклятием
Перепаяны наши звонкие
Металлические объятия.

В замыканиях ощутимее
По ресницам солей органика.
На изгибах заветной химии —
Заколдованная гальваника!

И у нас для суда богемного
Есть особое обстоятельство:
Мы – второе околоземное
Сверхэфирное помешательство!

Два исчадья греха, два семени,
Душегуба, убийцы-молнии!
Мы не пойманы, мы вне времени,
Вне материй сосуды полные!

Вне закона титаны вечные,
Межпространственные вибрации —
Неподвластные, бесконечные
Силы квантовой левитации!

Под небом живым…

Под небом живым – не в церквях и не пред образами —
Мы ведаем то, что сокрыто от пагубных глаз,
И щурясь на свет, размышляя о тех, кто не с нами,
Мы смотрим на них, а они сверху смотрят на нас.

Где дикие птицы выводят лесные мотивы
И в шумной листве над тропой боязливо снуют,
Играя волной, молодые плакучие ивы
Славянских детей задушевные песни поют.

Здесь праведный дух притаился за свежестью сосен
И в поздних лучах золотится осиновый лес.
По кровной земле я взойду в эту гордую просинь
Над храмом моих нестареющих русских небес.

В предутренней мгле от костра разбегаются тени
И там, за тайгой, брезжат всполохи нового дня,
И знаю теперь, что простое мое провиденье
И в горестный час без огня не оставит меня.

«Не провожай меня холодным утром…»

Не провожай меня холодным утром —
Я отойду, как поздние цветы…
Во взгляде проникающем и мудром
Все истины любимы и просты…

Не оглянусь, мой след укроют травы,
Не захлебнусь удушливой тоской;
И лишь закат, разлившийся, кровавый,
Разрушит вновь мой временный покой…

Я отпущу без зла или испуга.
Навеки… И по-прежнему любя;
И за себя, сжимая губы туго,
Прощу, как кровь свою благословя.

И каждый год на ворохе богатом
Под горечью осеннего дождя
Я буду упиваться ароматом,
От воли иль бессилия бродя…

Пусть год от года старою тропою
От прошлого иду в небытие,
Ты все ведешь незримою рукою…
Я доверяюсь полностью тебе…

Не оступлюсь без веры, без надежды:
Так много нами пройдено вдвоем!
А ты храни меня такой, как прежде,
В непознанном сознании своем.

Пусть грезится навязчивый от муки
Любимых глаз потушенный огонь,
И, будто ощутив родные руки,
Доверчиво сжимается ладонь…

Я чувствую тебя на расстоянье…
Ты не предашь меня, хранитель мой!
И потому мне в это расставанье
Не тяжело, не холодно одной…

Другу

Спой еще, июнь горит в истоке…
Спой же – для него и для меня;
Пусть звучат невидимые строки
Летнего стремительного дня.

Пой, пусть взгляд, охваченный смущеньем,
Детскою неловкостью знаком,
Пусть давно струится вдохновенье
В теплоте, питаемой тайком.

Спой, мой друг, твоя сегодня Лира!
Я восторг не думаю скрывать;
Будь моим застенчивым кумиром,
Бесподобным гением опять.

Пой за ней – струна ведет к былому,
Ноты в отражении легки;
И кружат с тревожностью знакомой
Старые французские стихи.

«Завтра будет великое утро…»

Завтра будет великое утро
На распятии капелькой мира,
Ранних сумерек белою пудрой
Над землей Валтасарова пира,

К нам рублевским оглянется ликом,
Сквозь туман взмоет пылью жемчужной —
Это утро