площадиВ холодном свирепом барокко.Но не могу я пройтиВ комнату, где ты жила.Там рядом с односпинной кроватью.где куклы спина прилиплак длинной площадке буфета…в ночи глазами фарфоровыми скользяпо пыльному карнизу тени…Ныне, ты новая спишьПод отблески незнакомыеДисков и магнитных радуг гремящихиз-за стены, где соседей тела молодыебудто в какой-то мастерской ученичествтебя отражают в поседевших стальныхсвоих гобеленах на стенах,чтобы изморозью рук и глазочнулась ты в комнате за стеной.И вспомнила…Как мужа баюкаешь ты за тридевять земельв нитяной кошелке,а не здесь не в этих узлахи тритонах влажных одеждыи в одолжениях вечных у пуговиц,чтобы мог он к ближней горыни выбраться,к холодному песчаному склону ее.А ты говоришь, что море…А!.. говоришь… море… и трепетлепестков сухарей в руке иуголок паруса, прижатогомежду створками разогретогодневного трамвая.Если коричневый край тоски, как нагар батарей,всей чешуи от картофеляв белой сиренево-свежей трясине,когда пол в очертаниях ласточеки ног, отклоненных от встречв канцелярии утром.Свежий скрипичный очисток-листок от картофеля,что же за скрипкой,что же еще за плечомскладок несшитых концертных платьев твоих? Что же за скважинкой скрипки,что же еще за ее очертаньем?у ворот забытого доматы играешь на скважинке той ночи,когда за оградами в воздух вечерний памятники излучаютсенной прототип мокрого лбаи хвойного дорогоглазого дома в июле.Дорогоглазого дома… и скрепки и скрипкидля прилипших денежных знаков дневных,переплывших границу памятимежду всеми на дно погруженными,где отпечатки пальцев,как денежки случайные на дне у подножья фонтана.12Все, что запомнил я – лишь вас,Чудесные люди иные.Ваш мир – мир счастливый,Как капельки денег на весеннемснежном крыльце… А этот трамвай к больнице твоей не спешит,и лебедь скольжения тишинынад черкизовским черным прудом… и домов отпил или сруб…дом, что сгорит, переправившисьв вечный запах.Где же мост между темизубными железными длинамии летней цветочной сухой слюнойМежду мной и тобойМежду мной и тяжелым хлястикомноющим…Жаль… только жаль мне тебя……и пуговицами хлястика, что тяжелымгрузиком реет всю ночь над твоим окном.В комнате прошлой твоей в шесть часовоткрывалась тьма в сонной щепотии разжимке под шелест и шепоти уход твой из комнаты в снежных висках трамвая,в их боярских красных обводахи в пышных тулупчиках снежных одежд.Я ушел из комнаты этой… как и ты тогда уходилав новый холодный день,я шел сквозь мерзлые чертежи,которые я не знал,если запах-борец возникэтим зимним разорванным днем,значит летопись жизни не зря томилась в печах,значит не был исчерпан ни щебень,ни песок мелочной под лопатой во рвах.Значит, я облако жизни чужой отъятойэтим утром над собою провели туманом тихим во мгле осадилэтот медленныйвечно свежающий запах-борец.13Пусть изюминка или кислинка долгой дорогиКуда? – в никуда…К этой летней заставе приводит.Пусть же возникнет опять… ситец, сатини другие простые названьяглубоководных наших ночей,над которыми мы проводиливремя между рожденьями.Все танц-облавы, статуи в побеленных нишахи над стадионом дневным облака…И ты человек, весь сотканный из черешни,ты посмешище с пятипалой лапкой,повергнутый в вихрь движенья.Суровой музы?ке молчаньяне дать ничего от себя отстранитьи всем хороводом имен и длиннот всех днейобрушить свирепую поросльна все подобия крылышек платьев людей,суровую песнь ночную петь,и щеки стальные свои колоколом рук остужая.14. ВозвращениеВот я вернусь в город.Гладкий закат ляжет на поздних карминных щитах.Медные краны закрыты.Пусть же ворвется сквозь трубы, очерченные,голубыми ночными губами,сквозь летние створымедных величественных отверстийподземного ледяного града струя.Кто провозвестник ночи города прежнего? Темным периодом хлынет подземныйкосой дождь.Будет бульвар шуметь.Память, память снова вернись.Помнишь ветер, идущий от парусной низкой реки?И рассветающих ягод на парусе горсть,Амальгамы дрожащий туманный листокподъязычный.Игол и ягод нутро.Утро и серебра звериного пепел холодный… В старой квартире настороженное утро.Снова земля… И от века мы с нею.Наше спокойное утро, ушедшее печальнымвослед парусам.Тихо… томящийся пепел во тьме табакакрепости стиснутой твоей руки.Я не уйду, я не уйду никуда, любимая,поздней тени твоей уходя вослед,парусу серому языку серой сливовой лавы,погасшей в базальтовом пепле асфальта.Уйдем же, любимая, от реки, разлетимся, как пепел,в волосы нежные уходящиеи встряхивая пепел в угли водыразлетимся… и больше… вернемся…нет… снова вернемся в другого,но уже не в себя мы вернемся,и я доскажу, разлетаясь.Часть третьяВступлениеВремена… Пробужденье…И твой профиль
