И влажные руки твои.10. Interludia. Вокзал в СимферополеI. ДеньВокзал,Я заперт – открытВ субтропических залах твоих.Где птиц далекихГолоса под куполами.Нет, не поезда жду яЗдесь у выхода в светИ на входе из светаПод аркой дуги фонтанной.Кто там играет на флейте газетнойИ газыри бархоткой в полутьме протирает? Ты прощаешься с пальмой – царицей платформ,Ты умыл ее листья железистой щеткой вод,Ты умыться успел со всеми.И под алою пальмойНа расстеленной вширь, словно снег, газетеВ монотонном теплеТы заснешь, засучив рукава.II. НочьНад Крымским вокзалом салюта развяжется сноп,Серпами и косами вместо колес в колесницах обреютскрижали,Под куполом мира мерцая осыпется твой серебрящийозноб,У самой земли искривившись гримасой медали.На очи примеривши каску из воску до самых краев,Наполнить солярно-жемчужною пеной,До светлого яблока дна погрузиться, до бледно-золoтыхбезумных основ,Под тень мавританскую арки сойдя пред всей покореннойареной.III. УтроЛедяные дали бессмертья сойдут,Ты предстанешь меж зеленью и огнем.Ветошью вы нагрузили тела,Гневным огнем вас охватит одежда ваша.Тверже иней морской,Чем все мутные ваши шелка,Просторней супружеских чаш и тяжких убранств.Из тьмы этой вещиТьма золотая взойдет тогда,Если сомкнется речь ваша —Все пребудет как речь.Только слово последнее дай сказать,Ты земля…Ничего не смогу я сказать.Только круг руки и неба огонь во мне,Только круг и свет,непогасимо твой,Что для вас – земля, пироги, сиротинки покоя,облачный вихрь,Что для семя – слово – властная сила огня,Хоть пуста она чернобровым своим опереньем,И в ночи палящей зеленый вихрь,Где плечо твое, оперенное пальмовой пылью,Где гостиница светлая под карнизом дождя,Вихри и все стволы ледяные,Ротовые вокзальные ночи и чудеса ограды игры и мира.Общее заключение. Старая РузаИ вот снова в тот же день и час,Но в год инойНад берегом реки ты прошел…Я не знаю, где клетки рубашки той,Что впору пришлись теперь зеленым полямИ коричневым пашням,Уходящим вверх на той стороне реки.Я не знаю, где ты, тот другой…Та же вода,Но лишь на губах прошептала…И помраченье под берегом той же ивы,Где мозг ее в ледяной лягyшечьейголубизне хранится.Под яйцевидными крапинками горящих икринок.Если я снова в купальни,В штакетники мокрыеС штапельными пятнами от кувшинок войду…Если не отвернусь от жизнипрошлой своейперед холодноватым оком весла протекшего…Если я, покачнувшись от счастья, не зная сам,взойду в солнечный часна холм над рекой.В тот же год, но в век иной.Если число не потонет в ветвях лозняка,в водовороте водыИ испить можно будет только то,что еще не испитои уже испито.Эон иной…Если и поле я в смутном покое узнаю.Ты скользи перелив этих рек иныхв реке иной.Я отпускаю и вербу холодную.«Ива» – текучее имя мое из-за поворотареки я узнаю.
Из книги «Холодная долина»
МУЗЫКА Как выбрал ты священные листки, Обернутые в нотные прожилки? Есть правильные звуки в мире сем, Ты вынул их из мира, И место поросло, как не бывало Остались пустыри и бред каменоломен, Небесных пуговиц сухая синева На ватниках в кирпичных терриконах, Лишь дратва уст, кустов, пересечений Далеких еле всхолмленных небес, Все заросло, все заросло до слез. Как отгрузить нам хладобойный век, С горы спускаясь в ледяном вагоне, С откоса заблудившейся травы Во мрак земли и тишину объятий. О позабытом плещет тишина, Не уходи, эпоха неолита, С ружьем, направленным в простор реки, С исчезновеньем поворота жизни За блещущим колесиком воды, Где вспухшее крыло стеклянной птицы Подъято вверх циничной силой мысли. Метеоритов век не наступил, Еще подобные деревьям или людям От сладостной земли не устремились камни, Еще равнины нам принадлежат, И волчий след наполнен талым слепком. В открытое окно пустынный двор земли Доносит голоса под полнолуньем, Но этот мерный хаос впрячь не удалось Ни в звездные цирюльные пустоты, Ни в города глубокого гранита. Не уноси же в музыку наш звук, И так безмолвно море перед нами, Без звука разве больше опустеет? Не надо музыки, не надо звезд Пред нашим древним морем без названий.* * *Из подмышечной мякоти, плоти зефирной,Целым парком из шин шелестящих,Уходящих в зеркальную ночь галерей магазинов,Где отрезы натурного телаОтогнули во тьму манекены.И с шуршащей и влажной решеткой асфальтаМинеральную воду дождя прорежая,В этом городе поминутного детства не спал.Ничего нет, что с
