заброшенный сад в щели между горамии ступени к пустому дому – здесь ты можешьсложить с горба свою память – корзину с камнямиТы станешь долиной в окне ящерицей в нишеаркой гробницы в каперсах и астрагалеИ будешь летать над собой как крыло стрекозыплыть одичавшей террасой —вниз по горному склонуВоздух висит прозрачный как отсутствие силВ нем стоит луч – по центру круглого сводаПод базальтовым прессом ходящим на этой осимы обращаемся в ясное как сосуд без стенеле заметное колебание светаВо дворе под навесом из листьев – голоса и шумженщины мелют ячмень для лепешек и варят ужинНа глиняной крыше белого дома по вечерам —собирается мерцающий круггде каждый каждому нуженВ твоей мастерской полумракВ поле ладоней – кувшинЭто гончарное колесо – твоя лучшая жизньход его коловращенья только тебе и слышенСлед моих пальцев останется на палевом черепке —вокругместа крепления ручки к ребристой стенке сосудаОн будет на срезе холма у дороги —как солнечный бликкак под вечерним ветром – лист масличного садаКровь гуляет толчками пытаясь вернуться в родникТот кто может исчезнуть – еще не возникОблака качаются на ветру гроздьями винограда
Мария Египетская
Ну, была блудницей, песни пела,пить вино любила допьяна.Страшное, помилуй боже, дело —счастья много, а она одна.Кто глядел в глаза ее пустые —утопал в прозрачном их меду.Там грехи, как свечки золотые,самовозгорались на свету.Как-то утром в солнечном туманев Палестину уходили корабли.А паломники такие были парни —захотелось оторваться от земли.Мачты не от ветра там скрипели,не от волн стонал соленый борт —легкие, без сил, с ознобом в телебогомольцы вышли в яффский порт.В переулочках Святого Градаэта египтяночка былакаждому желавшему наградалишь за то, что мама родила.А когда ей истина открылась,с той же пылкой нежностью онав полное безлюдье удалилась,сорок лет в пустыне провела.Ее тень в полях за Иорданомдо сих пор встречают, говорят,в полдень, когда дремлет козье стадо,пастухам являлся ее взгляд.Слаще он, чем финик йерихонский,карий, и с лучистым ободком.Его видеть – как смотреть на солнце,все плывет и светится кругом.
Посвящение Иоанну Мосху
1Блаженный Стратигий был пламенный восконпасся в лугах и питался травойодеждой его – была кожа егои жидкие пряди волосЕму даже нечего было отдатьграбителям если б такие нашлись —лишь только потоки безудержных слезв пустыне по имени плотьСкончался Стратигий – как стебель зачахДуша отлетела – пучком из семянЛев вырыл могилу ему в тростникахи серны как дети стояли над нимНо мне говорили – светлее чем лучвсе в тех же лугах подвизается он —и можно услышать стратигиев плачв анисовых чащах у Лавры ФаранОт келлий Хузива поднялся я вверхи что я увидел – не в силах сказатьНо с этой поры как блистающий снегс вершины Хермона – я таю в слезахИ плачем своим я готов напоитьи черную сою с злаченым крыломи зайцев играющих в прятки с орломи узких лисиц и скотов на поляхКогда от Моава нисходит рассвети я от пещеры спускаюсь к воде —навстречу блаженный Стратигий бредетс кувшином из света прижатым к груди2Там где малый бассейн под прохладной скалойтам уступ есть в плюще – это мой аналойтам открыт мне священный мой тексти гласит он: Бог – естьКак под вечер все серны идут по горамводу пить в мой открытый для жаждущих храмя сижу над струей водопада – вот здесьи шепчу им: Бог —вестьНо когда я в пещере ночною поройсплю без сна и дрожу словно воздух пустойто звенит все слышней этот мертвенный плеск:есть ли нет ли – бог вестьбог весть бог вестьбог весть3Боже сил! Вот опять мне снится что я на кругу ареныв праздничный осенний день в Кейсарии Приморскойгороде родном и горячем как свое молодое тело(Школа риторов библиотека не хуже александрийскойгубы и ягодицы смуглых подростков обоего полана песке соленом и сладком в пенном вине прибоя) — А вокруг меня ярусы зрителей как лепестки розыбелые красные складки – а против меня выходитборец из верховьев Нила —мохнатый и черный – шмель смерти!Он тяжел как каменная плитав дверях могильного склепанавалился и давит к земле —и похоже мне уж не выплытьиз багрового потного ада – мерзее трясин саронскихВонь у него из пасти – ядовитей дохлой гиеныЛапы мощные как ноги буйволаи цепкие как хвост обезьяныподбородок сел мне на череп задом гиппопотамаПрощай веселая юность золотые тела и старые книги!Эфиоп меня мелет как жернов —и я уже вижу: под векикатится колесница светасквозь череду восходящих арокНо тут я как раз вспоминаю: есть же Спаситель мира!И я возношу молитву из-под страшного черного телаиз глубины униженья в слезах и позоре —И – ясность приходит ко мне:противник мой – наважденьесгусток грязи бесовской со дна моей прошлой жизниа я должен просто проснуться —и водой иорданской омытьсяСолнце встало Шорох трав над рекойСледы птиц и зверей на пескеЯ над водой на коленях Лицо и ладони в
