дело было в том, чтобы выбрать какое-нибудь одно место, хотя бы не лучшее, и на нем сосредоточить все усилия колонистов. Что подобные предприятия удаются, видно на примере русского царя Петра Великого, основавшего город Петербург в самой неблагоприятной местности; но тем не менее этот город развился и сделался замечательной во всех отношениях столицей северной империи.
Что касается второй причины, дети мои, то есть плохого продовольственного снабжения колонии, то она породила все несчастия, которые обрушивались на Гвиану.
Все экспедиции предпринимались с самым ограниченным запасом продовольствия, едва достаточным лишь на переезд от Франции до Гвианы. Никто из эмигрантов не понял, что Гвиана, при всем своем плодородии, в сущности, совсем не земледельческая страна и что там нужно все начинать сначала, чтобы добиться результатов. В настоящем же своем виде вся покрытая лианами Гвиана не может сама прокормить поселенцев, по крайней мере до тех пор, пока леса не будут расчищены и не будет внедрена правильная агрокультура.
Таким образом, переселенцы страдали от голода и неразлучных с ним болезней; голод же провоцировал их и на грабежи, и на убийства, и на ссоры с туземцами.
Плантации хорошо бы сосредоточить, например, в Кайенне, в Руре, на берегах Макури, где почва особенно благоприятна для земледелия. В других же местах можно было бы разводить рогатый скот при посредстве ввезенных из Европы продуктивных пород. Тогда колония приняла бы совсем иной облик, а не прозябала, как теперь, — на одном маниоке да сушеной рыбе.
Судьба забросила нас, дети, на берега Марони, великой реки, почти совсем не известной европейцам. Осуществим же здесь то, чего в других местах никто не догадался сделать, — устроим на берегу Марони образцовую колонию. Нас немного числом, но зато мы прекрасно акклиматизировались здесь и знаем до тонкости сильные и слабые стороны колонии. В настоящее время мы не только обеспечили пищей себя, но даже в состоянии прокормить несколько сот человек. Голод побежден — следовательно, обессилен и обезоружен смертельный враг колонизации.
Разумеется, я далек от мысли сделать все только своими силами. Если б даже мы прожили сто лет, этого было бы недостаточно. Нет, я предполагаю лишь заложить основу дальнейшего успеха. Вам же известно, что сперва следует запастись оружием, а потом можно осмотреться и решить, куда и как стрелять.
Здешняя почва таит в своих недрах груды золота. Так как золото — могучий двигатель прогресса, то нам следует добыть его, сделаться богачами. Когда у нас будет несколько сот тысяч франков в золотых слитках, тогда колонию «Полуденная Франция» можно будет считать основанной.
Я все сказал, дети мои. За дело! За работу!
И вот робинзоны превратились в золотоискателей. Это для них не составляло большого труда. С помощью троих бони, преданность которых семейству Робена была беспредельна, Робен, его сыновья и Андрэ построили машины для промывки золота и принялись усердно рыть почву, добывая золотоносный песок. Индейцы не помогали им в этом: кочевые привычки напомнили о себе, и они снова принялись бродить по лесам, занимаясь охотой. Единственное, чего мог добиться от них Робен, это, чтоб они не заходили слишком далеко и охотились в известных местах, где в случае надобности их нетрудно было бы найти и призвать на помощь. Впрочем, индейцы соглашались помогать робинзонам в расчистке лесов, чувствуя к этому занятию меньшее отвращение, нежели ко всем другим видам труда.
Немногого добился от них Робен, но все-таки он радовался, что ему удалось зародить в кочевниках хотя и незначительную, но всё же искру оседлости.
Первые дни работы успеха не принесли, но робинзоны не впали в уныние. Результаты промывки первой партии добытого песка оказались самые ничтожные, но и тут наши диггеры не опустили рук. Несколько месяцев прошло среди неудач, но работники не теряли энергии и продолжали копать землю. Наконец терпение и труд увенчались наградой: количество добываемого золота стало возрастать с каждым днем, и к концу года в руках робинзонов уже было около тридцати килограммов золота ценностью в девяносто тысяч франков.
Второй год работали гораздо прибыльнее. Средний объем добычи, впрочем, остался прежним, но золото досталось несравненно легче, так как искателям удалось напасть на такое местечко, откуда они добыли за один месяц двадцать килограммов.
Тем временем Ломи и Башелико два месяца пробыли в отсутствии; они ходили в большое селение Коттику и привели с собой оттуда жен; с ними пришли еще четыре молодых негра, пожелавших присоединиться к новым родственникам. Для зарождающейся колонии эти четверо сильных работников были большим подспорьем. Тогда же Андрэ и Анри ездили в Кайенну по поручению Робена, который счел нужным закрепить за собой занятую землю законным путем, то есть выхлопотав на нее концессию у местной администрации. Хотя Робену нечего было бояться, тем не менее он оформил концессию не на себя, а на имя Анри. Молодой человек стал владельцем десяти тысяч гектаров с обязательством платить налоги по восемь сантимов за гектар и с правом искать на уступленной ему земле золото и разводить скот.
В эту поездку впервые после двенадцатилетнего пребывания в девственном лесу Андрэ и Анри увидели цивилизованные края. Сколько в мире
