— Делайте, как я, кум, — сказал он на своем ломаном языке, принимаясь копать тесаком землю.
Он выкопал неглубокую ямку, сантиметров в пятнадцать, Андрэ и Робен тоже выкопали по ямке.
— Копайте еще, — сказал Казимир.
Менее чем за четверть часа готов был первый ряд ям, затем были выкопаны еще два параллельных ряда, перпендикулярные к дороге на плантацию.
— Что он тут хочет сажать? Капусту, что ли? — спросил Андрэ, с которого градом лил пот, хотя работа, в сущности, была не особенно трудна.
— Ни в коем случае не капусту, — отвечал Робен, — а скорее всего, кактусы, алоэ и эвфорбии… Я так полагаю.
— Верно, — сказал негр. — Вы всегда догадываетесь, в чем дело, мой белый кум.
— И получится такая изгородь, через которую не переберешься ни верхом, ни пешком.
— А разве топором нельзя расчистить дорогу? — возразил Андрэ.
— Никакой топор не поможет, — сказал негр. — Когда кусты подрастут, в них сейчас же наползут и разведутся всякие змеи — и гремучка, и ай-ай… Ни одного человека они не пропустят, будьте уверены.
— Но ведь этак нам и самим нельзя будет выйти?..
Казимир улыбнулся:
— Старый негр может сделать со змеями все, что захочет. Позовет их — они являются, прогонит — они уползают.
Андрэ покачал головой и пробормотал:
— Приползти-то приползут, но только подобное соседство не из приятных.
Робен, чтобы успокоить парижанина, рассказал ему, как Казимир изгнал надзирателей с помощью змей.
— Значит, вы верите этому, хозяин?
— Безусловно, верю.
— В таком случае и я буду верить, хотя…
Андрэ помолчал, покачал головой и прибавил:
— Непостижимо!
Друзья пошли домой, условившись, что время от времени будут осматривать изгородь, хорошо ли она принялась и расположился ли в ней тот страшный гарнизон, на который они рассчитывают.
Проходя лесом, они обратили внимание на едва уловимый шорох, похожий не то на шелест чешуи в траве, не то на капанье воды. Они остановились и прислушались.
— Муравьи! — сказал негр с заметным неудовольствием.
— Переселяющиеся муравьи! — с тревогой вскричал Робен. — Вдруг они направляются к нашему жилищу… Боже мой!.. Бежим скорее туда…
— Чего вы так испугались, хозяин? — спросил Андрэ. — Ведь это только муравьи, а не слоны. Что они нам могут сделать?
Не отвечая парижанину ни слова, Робен и Казимир ускорили шаг. Шорох становился все слышнее и слышнее. До плантации оставалось половина пути. Казимир, шедший впереди, вдруг остановился и с облегчением вздохнул.
— Муравьи пошли в другую сторону, — сказал он. — Опасность миновала.
Действительно, муравьи пересекали в это время ту дорогу, которая вела к Дому Доброй Матери. Их были целые мириады. Прожорливые насекомые двигались, истребляя на своем пути всю растительность и оставляя за собой оголенное пространство.
При виде такого опустошения Андрэ понял, в чем заключается опасность от муравьев, и сознался, что его замечание было очень легкомысленным. Он ужаснулся, видя, как быстро муравьи обгладывают деревья и съедают траву. Полоса движущихся и копошащихся черных точек преграждала нашим робинзонам дорогу домой. Пришлось ждать, располагая единственным средством проложить себе путь — поджечь траву и таким образом прервать длинную полосу переселяющихся насекомых.
Они уже хотели было прибегнуть к этой решительной мере, как вдруг внимание их переключилось на другой предмет. Робен давно уже приглядывался к какой-то темной неподвижной массе, лежащей на дороге у самого края полосы, наводненной муравьями. По временам с одного конца этой массы поднимался и опять опускался какой-то темный и пушистый предмет, а с другого — высовывался длинный красный стержень и начинал двигаться, точно поршень паровика.
Робен скоро догадался, что это такое. Это был обычный муравьед, наслаждавшийся обильным пиршеством. Красноватый, выдвигающийся и вдвигающийся стержень — это клейкий язык муравьеда, который он впускал в самую гущу насекомых, а темный пушистый предмет — не что иное, как хвост,
