— Подождите, друзья мои, подождите; мы скоро найдем много таких слитков.
— Точно таких же? По мне лучшего ничего и не надо. Можешь навьючить меня ими, как мула, я понесу их безропотно.
Индейцы и бандиты медленно шли по направлению к засеке гвианских робинзонов. Вероятно, читатель уже и сам догадался, что именно о ней и говорил Бенуа, когда прельщал Акомбаку перспективой беспечальной жизни среди полного изобилия. В этом случае Бенуа удалось убить одним камнем двух зайцев: и обеспечить за собой содействие индейцев, и утолить свою давнишнюю злобу против Робена.
Гроза и дождь застигли бандитов неподалеку от места, где наши робинзоны за несколько часов до этого устроили свою временную хижину, не ожидая катастрофы, которая совсем скоро разразилась над ними.
Бандиты слышали треск падающих деревьев, но слепая случайность, поразившая невинных, пощадила злодеев, которые совершенно были недостойны пощады.
Свирепая буря пронеслась и рассеялась быстро, точно гнев ребенка; тяжелые тучи разбежались, словно разогнанное стадо, на очистившееся небо выплыла полная луна и пролила свой ясный, ровный свет на высокие деревья, их густую листву, осыпанную жемчугом дождевых капель.
Испуганные грозой дикие обитатели леса разбежались, забились в свои норы и логовища. Под обширными зелеными сводами не слыхать было лесных голосов; не урчали тигры, гоняясь за добычей, не верещал жалобно настигаемый хищником зверь; всё притихло под страшной грозой, все притаилось и еще не смело поднять голову, хотя гроза уже пронеслась.
Вдруг среди гробовой тишины послышался одинокий звук, звук человеческого голоса. То был крик, или, вернее, стон, но не зов о помощи, а просто вопль страждущего человеческого тела.
Суеверные индейцы придвинулись к белым.
— Слышал? — спросил Акомбака, прижимаясь к Бенуа.
— Да, слышал… Это голос пиаи, который вопиет о мщении! — наудачу отвечал бандит.
Стон послышался опять, на этот раз громче и пронзительнее.
— Это человек, нет никакого сомнения, — продолжал бандит. — Кто бы это мог быть? Ах, черт возьми!.. Вдруг это те самые люди, которые утащили из пещеры золотые слитки и так вежливо заперли нас в ней?
Бенуа поделился своей догадкой с товарищами, причем Тенги согласился, что это вполне возможно, и даже сделал предположение от себя, что похищенные слитки находятся при них.
— А ты не так глуп, как кажешься, — одобрил каторжника Бенуа. — Ну, поспешим в путь, чтобы поскорее разузнать, в чем тут дело.
Индейцы последовали за бандитами, несмотря на свою боязнь ходить по ночам, которая вдобавок еще усилилась вследствие услышанного ими таинственного крика.
Вскоре они достигли места в лесу, где особенно свирепствовала гроза и произвела повальное опустошение. Луна ярко освещала широкое пространство, загроможденное поваленными бурей деревьями.
Среди этой груды ярко выделялось небольшое белое пятно. Под ногой Бенуа хрустнула сухая ветка. Белый предмет вытянулся и приподнялся. То был человек, должно быть, или раненый, или ушибленный.
Кто-то из индейцев вскрикнул.
— Кто там? — спросила по-французски белая тень.
— А сам ты кто? — грубо возразил Бенуа.
— Раненый, просящий помощи для себя и для своих товарищей.
— Много вас?
— Четверо. Ураган обрушился на нашу хижину и завалил нас деревьями. Мои товарищи лежат под грудой… и, может быть, их пришибло до смерти.
Незнакомец произнес последние слова с рыданием.
— Ну, ничего, друг, не горюй, не унывай. Может быть, они еще живы. Мы сейчас поможем вам.
Бенуа подошел к незнакомцу, которого, очевидно, не удивила и не испугала неожиданная встреча. Лунный свет упал на его лицо; это был совсем еще молодой человек.
— Ураган обрушился на нашу хижину и завалил ее деревьями.
— Черт возьми! — вполголоса проворчал изумленный Бенуа. — Я очень благодарен буре. Это тот самый!..
— Пожалуйста, идите скорее и помогите им, — говорил между тем незнакомец. — Они уж, кажется, и шевелиться перестали, я, по крайней мере, не слышу… Помогите мне раздвинуть эти ветви.
— Идем, молодой человек, идем, и с большим удовольствием, уверяю вас.
— О, спасибо вам за доброе слово.
— Вы ранены?
