Акомбаки.
— Что ты будешь делать с этой головой, Ангоссо? — спросил его Робен.
— Подожди, кум, увидишь, — отвечал негр.
Ждать пришлось недолго. Час спустя встретилась глубокая речка, течение которой было усеяно черноватыми скалами. Бони поискал, пошарил и нашел между этими скалами несколько круглых отверстий.
— А! Здесь!.. Вот оно, жилище тату! — воскликнул негр.
Он достал обломок камня, всунул мертвую голову в отверстие и завалил его этим обломком.
— Что это значит? — спросил удивленный Робен.
— Это вот что значит, — отвечал негр. — Акомбака умер; он пойдет представляться Гаду и просить у него место рядом с другими краснокожими вождями. Но Гаду не узнает его, потому что у него не будет головы, и не захочет его принять. Гаду добр и станет спрашивать у муравьев, не они ли съели голову Акомбаки. Муравьи скажут, что не они. Гаду спросит аймару, не она ли съела. Аймара скажет, что не она. Тогда тату, зверь нечистый, придет без зова и скажет, что это он съел. «Злой тату, — скажет Гаду, — ступай к дьяволу, Гаду не хочет тебя знать». Дьявол примет тату, за которым поневоле последует безголовое тело Акомбаки. Дьявол даст этому телу голову тату, и вождь индейцев сделается навсегда проклятым и нечистым.
Глава XIV
В нашем рассказе часто упоминалось о независимых черных племенах, живущих в количестве шести или семи тысяч душ в верховьях Марони и известных под именами «боши» и «бони».
Краснокожие, составлявшие некогда ядро местного населения, постепенно вырождались и вымирали благодаря водке и оспе; сильная черная раса, переселенная сюда в качестве невольников, напротив, размножалась, крепла и обещала в будущем заменить выродившихся индейцев.
История этих племен насчитывает уже полтора столетия. Они происходят от негров-беглецов, которые укрылись от своих владельцев на берега Марони и бодро отстаивали от голландцев свою независимость.
Замечательно, что первым сигналом к восстанию невольников послужило вмешательство Франции. На город Парамарибо напал адмирал Кассар с пятью кораблями и взял с него большую контрибуцию. С этих пор и началось бегство негров. Дело в том, что местные землевладельцы были обложены контрибуцией по числу принадлежавших им негров; чтобы платить меньше, землевладельцы сами толкали негров на бегство от них. Негры воспользовались этим позволением, но назад не вернулись. К ним стали присоединяться новые беглецы, и число их постоянно возрастало.
Четырнадцать лет спустя после экспедиции адмирала Кассара, то есть в 1726 году, количество беглецов-негров увеличилось до такой степени, что колонисты встревожились и имели глупость объявить им войну, но потерпели полное поражение и договором вынуждены были признать независимость марронов — так стали называться в Гвиане беглые негры.
Между тем марронское население не переставало множиться, и колонисты повторяли свои экспедиции против негров, которые, однако, стойко сражались за свою свободу и нанесли колонистам два чувствительных поражения — в 1740 и в 1761 годах. Парамарибская администрация вынуждена была опять признать договором независимость марронского государства боши и бони.
Когда французы основали Сен-Лоранскую колонию, они старались жить в мире с бони, что, впрочем, было нетрудно, так как бони — народ в высшей степени честный и добродушный. Вождь их, или так называемый Великий Ман, всячески, со своей стороны, старался поддерживать хорошие отношения с французами.
В шестидесятые годы прошедшего столетия Великим Маном был некто Анато, которого белые называли попросту Анатолем. Это был в высшей степени благородный человек, твердо державший данное слово и безукоризненно честный в отношениях с белыми.
Ангоссо принадлежал к племени бони и был честен и добр, как все его соплеменники.
Десять лет тому назад Робен сказал Ангоссо: «Храни секрет», и негр сохранил его, не обмолвился никому ни единым словом об убежище робинзонов.
Он не забыл также и предложения Робена, который сказал негру:
— Если ты будешь в опасности, если голод посетит твою деревню, приходи к нам и живи с нами, ты будешь членом нашего семейства.
Деревню Ангоссо разграбили оякулеты.
