полки реактивной артиллерии. В авангарде всех этих сил, как правило, шёл батальон «Айдар», насчитывающий на передовой до 150 боевиков и уже записавший себе в боевой актив захват Счастья и бой под Металлистом. Батальон не изменял себе, сочетая упорство и стойкость в боях с бандитскими наскоками, «отжимами», торговлей людьми, пытками и расстрелом пленных. Не случайно на нашивках батальона появилась говорящая надпись, перекочевавшая к карателям с пряжек солдат вермахта: «С нами Бог».
Тем не менее, несмотря на столь существенное превосходство в силах, оптимистические планы руководства киевской хунты в отношении Луганска пока не реализовались. Ополчение успешно отражало прямые атаки на город и, удерживая под контролем границу с Россией в районе Изварино, постепенно насыщалось трофейной и «военторговской» бронетехникой, стрелковым оружием, артиллерийскими системами и РСЗО. В составе ополчения появлялось всё больше российских военнослужащих, действующих без знаков различия (по украинским данным их примерная численность в июле 2014 года оценивалась в 400 человек). 17 июля бойцам 51-й украинской бригады удалось взять в плен солдата 23-й мотострелковой бригады ВС РФ Андрея Балобанова. А 7 августа под Луганском был подбит БТР-80 батальона «Заря», в котором украинцы обнаружили аппаратуру спутниковой связи, личные вещи и документы, также принадлежащие российским военнослужащим.
К югу от Луганска продолжал держать оборону блокированный ополченцами с земли и воздуха луганский аэропорт (ЛАП). В отличии от донецкого и краматорского аэропортов оборонительные позиции здесь были удачными — терминал находился на возвышенности и имел надёжное укрытие — старое советское бомбоубежище с метровыми бетонными стенами.
После гибели Ил-76, в аэропорту всё ещё было относительно спокойно. Однако с каждым днём напряжение нарастало, так как на взлётно-посадочной полосе находился весьма «лакомый кусок» — ещё один Ил-76, что 14 июня первым успел проскочить и сесть на ВПП. Как уже упоминалось, пилотировал его лично командир 25-й транспортной авиационной бригады полковник Дмитрий Мымриков.
Украинский экипаж, с трудом отходя от шока после гибели своих коллег, все эти дни ломал голову — как уходить из аэропорта? Постепенно начали определять, где позиции луганских ополченцев, где расположились их снайперы, где базы. Каждый день специально запускали и выключали двигатели, чтобы «сепары» привыкали к шуму. Самолёт подтащили поближе к терминалу, закрыли его всей наземной техникой, и стали ждать плохой погоды. Она наступила через неделю: 21 июня пошёл дождь, ветер… Тогда и было решено взлетать, никого не ставя в известность.
Мымриков запустил двигатели и, неожиданно для всех, спустя три минуты взлетел и свечой ушёл в облачное небо по направлению к тыловой базе ополченцев, постоянно выполняя противозенитные манёвры. Так он выиграл необходимую минуту, набрал максимальную высоту и кривой, ломаной линией, обходя населённые пункты, ушёл на украинскую территорию, постоянно меняя скорость и высоту.
После этого ситуация в аэропорту резко обострилась. Упустив Ил-76, раздосадованные ополченцы начали мощный обстрел взлётно-посадочной полосы, уничтожив её вместе с десятками стареньких самолётов сельскохозяйственной авиации Ан-2. Из РПГ и ПТУР были расстреляны силовая подстанция и станции мобильных операторов, в результате у осаждённых вырубилось электричество и связь. 9 июля батальон «Заря» обстрелял несколько украинских блокпостов возле аэропорта. Огонь корректировал опытный доброволец Стас Шустров (Инженер), в результате чего у противника было подбито два БТР, БМП, зенитная установка и командно-штабная машина.
Глава ЛНР Болотов неоднократно требовал от министра обороны Игоря Плотницкого взять аэропорт, но только однажды ополченцы предприняли такую попытку. В атаке по украинским данным участвовало 6 танков, две БМП и две САУ «Нона». Наступление сорвал комбинированный удар артиллерии и пары истребителей Су-27, которых ввиду катастрофической нехватки Су-25 пришлось использовать в качестве штурмовиков.
Но в целом положение окружённого аэропорта было незавидное — десантники, лишённые снабжения, несли от артиллерийских обстрелов ежедневные потери в людях и технике и просили срочной помощи.
Командование сектора «А», не добившись успеха в лобовых штурмах Луганска, решило обойти город и превратить аэропорт в мощный плацдарм для последующего окружения столицы ЛНР. Для прорыва к осаждённым и усиления гарнизона ЛАП была сформирована сильная ударная группировка в составе танковой роты 1-й танковой бригады, батальона 128-й горно-пехотной и роты 80-й аэромобильной бригад под командованием опытного офицера, начштаба 80-й бригады полковника Андрея Ковальчука. За его плечами был год службы в Косово, затем руководство львовскими десантниками в тяжёлых боях под Славянском, Красным Лиманом, Николаевкой и Счастьем.
Однако уже на этапе формирования боевой группы украинское командование допустило типичную для себя ошибку. Вместо использования 1-й танковой бригады единым ударным кулаком, её подразделения и драгоценные «Булаты» были рассредоточены на широком фронте (даже в тех районах, где интенсивные боевые действия не велись). Мотострелковый батальон и разведчики без толку простояли на другом спокойном оперативном направлении. В результате отправленную в аэропорт танковую роту прикрывали «чужие» десантники, пехотинцы и артиллеристы, что неизбежно сказалось на слаженности действий.
13 июля группа полковника Ковальчука начала 85-километровый марш к окружённому аэропорту. Первоначально всё шло хорошо, пока не вышли к реке. По разведданным через неё должен был быть мост — но его не было. Попытались привести понтонную переправу, но неудачно — подкачал уровень подготовки приданного инженерного подразделения.
Попав под обстрел, Ковальчук повёл группу в обход, по сёлам. Батальонно-тактическая группа 128-й бригады так и не смогла пройти — попала под сильный миномётный обстрел и ни с чем вернулась на исходные позиции. Десантники продвигались более успешно, разбив по пути два блокпоста
