СБУ Луганска, а позднее в Луганском институте МВД.
Почти двое суток полсотни бойцов «Лешего» обороняли Лисичанск, выигрывая время для организации обороны на новых рубежах. Снайперы сидели в жилых высотных домах и работали по проводящим зачистку украинским группам, выбивая командиров. На перекрёстках были расставлены блокпосты, которые украинским войскам приходилось разбивать танками, подавлять стрелковым оружием и гранатомётами.
23 июля в Лисичанск зашла украинская группа, в составе танка, БМП д прикрытием 30 десантников и бойцов Нацгвардии из Криворожской отдельной бригады охраны общественного порядка. При въезде в город в районе улицы Титова БМП повредило миномётным обстрелом, танкисты этого не увидели и двинулись вглубь Лисичанска. В ходе боя на улицах города им удалось подбить БРДМ-2 и уничтожить 4 миномётные точки. Завершив бой, танкисты вернулись к подбитому БМП. Там лежали два убитых офицера Нацгвардии полковник Александр Радиевский и подполковник Павел Сницар. В завязавшемся бою был тяжело ранен командир танка Богдан Макаров, погиб начальник ПВО 51-й бригады подполковник Василий Спасёнов и солдат Игорь Коцяр. Позже об этой истории много писалось в украинской прессе, а погибшие Радиевский и Сницар даже были отмечены посмертным званиями: генерал-майора и полковника соответственно.
Радиевский был ветераном внутренних войск. Закончил Владикавказское высшее военное командное училища им. Кирова МВД СССР. В 2007 году в возрасте 37 лет стал самым молодым на Украине командиром полка внутренних войск. К Евромайдану Радиевский относился негативно, противостоял его боевикам на киевских улицах. После совершения нацистского переворота он, раненый в голову, вывел своих бойцов из столицы через девять блокпостов «Самообороны Майдана», сохранив при этом людей и оружие. Однако с началом народного восстания в Донбассе Радиевский встал на сторону нацистов и отправился воевать с «сепаратистами». Своё участие в войне он оправдывал обычной отговоркой — солдатским долгом, не допускающим обсуждение приказов.
24 июля над Лисичанском взвился украинский флаг, после чего город был разграблен боевиками «Донбасса». Грабили всё что можно — магазины, ларьки. Забирали машины, которые просто стояли на улицах и автостоянках. Из брошенных квартир тащили все, что подворачивалось под руку: бытовую электронику, вещи. Не брезговали красть продукты и спиртное из холодильников. Был разграблен местный горотдел милиции. Со стекольного завода вывезли и продали налево несколько грузовиков со стеклом. Семенченко при этом интересовался лишь тем, чтобы ему досталась доля «отжатого» — забирал наиболее дорогие и целые авто. А когда комбата за мародёрство и развал дисциплины вздумал арестовать командир второй роты с позывным «Жак», то был немедленно отстранен от командования. Затем несколько десятков боевиков «Донбасса» появились в здании горсовета и попытались его разграбить.
Десантникам 95-й бригады пришлось разоружать мародёров и выдворять их вон из города. На этом участие «Донбасса» в освобождении Лисичанска закончилось. Семенченко в очередной раз увенчал себя в «Фейсбуке» победными лаврами, хотя его роль в захвате города была очень скромной. Сам он появился в Лисичанске лишь после штурма. Поживился награбленным, дал интервью журналистам и умотал в Днепропетровск.
Успех украинских войск был налицо — они полностью ликвидировали лисичанский выступ и вышли к Красному Лучу, заблокировав стратегическую трассу Донецк-Луганск. Ещё через несколько дней украинскими войсками был захвачен крупный город и железнодорожный узел Дебальцево.
Но Стрелков оказался прав. Благодаря своевременному выходу основных сил Мозгового из Лисичанска, противник не смог сходу занять агломерацию Первомайск-Стаханов-Алчевск, где до того базировались крайне скромные силы. Мозговой прикрыл практически «голый» участок фронта, флангами которого стали Артёмовск и Дебальцево с одной стороны, и Весёлая — Тарасовка — Лутугино с другой. Передовым рубежом обороны батальона «Призрак» и казаков Дрёмова стал Первомайск. Многие месяцы каратели утюжили с утра до вечера несчастный городок тяжёлыми снарядами. Последние обстрелы производились уже в феврале 2015 года — за день до заключения перемирия.
Под Первомайском ополченцам довелось столкнуться с элитными украинскими спецназовцами 140-го центра сил специальных операций (ССО), на счету которых были неоднократные командировки в Ирак и Афганистан. Украинское командование довольно смутно представляло себе, как конкретно использовать в гражданской войне столь штучный «товар», поэтому элитные бойцы использовались в основном как войсковая разведка.
24 июля спецназовцы ССО под командованием капитана Дана Колесника получили приказ провести поиск противника в районе Первомайска. В качестве усиления группа получила БТР-80 и армейский «Урал» с установленным в кузове пулемётом ДШК. Это было всё, что могло дать командование. Провести нормальную авиационную разведку, подкрепив её агентурными данными, было некому и некогда.
В 4 километрах от Первомайска спецназовцы вышли к мосту через железнодорожный переезд и обнаружили под мостом одинокий микроавтобус без номеров. К мосту примыкал лес, здесь была удобная транспортная развязка. Это было оптимальное место для оборудования опорного пункта, блокпоста или засады. Через мост шло движение гражданского транспорта, но ополченцев вблизи микроавтобуса спецназовцы так и не обнаружили.
В напряжённом ожидании прошло 1,5 часа. Ничего. Спецназовцы подошли к микроавтобусу и обнаружили внутри его бронежилет российского производства, пропуск ДНР и девять переносных зенитно-ракетных комплексов. Решили устроить засаду. БТР и «Урал» находились позади в нескольких километрах и в случае чего должны были по приказу командира пробиться на помощь и эвакуировать всю группу.
В томительном ожидании прошло ещё 1,5 часа. Никакого движения. Колесник уже решил забрать машину в качестве трофея и покинуть опасную зону. И в этот момент события начали развиваться стремительно.
Со стороны Первомайска под мост въехала автомобильная колонна — две машины «Жигули», два автобуса «ПАЗ», микроавтобус «Газель» и джип. Они
