начали медленно продвигаться вдоль посадки. Я обратил внимание, как передвигалась пехота — слаженно, чётко, точно так, как и мы, каждое отделение двигалось за БТРом, контролировали сектора, БТРы были в одинаковом камуфляже, бойцы в одинаковой форме — это бросалось в глаза даже на дистанции. Я сразу подумал, что это россияне. Пленные российские военнослужащие нам уже ранее попадались, поэтому участие целых подразделений уже не вызвало удивления. Я принял решение накрыть их миномётами. У меня была связь с батареей 120-мм миномётов 128-й горно-пехотной бригады.
Они открыли точный и плотный огонь. Меня удивило, но они почти сразу добились накрытий и близких попаданий. Сразу на двух БТР что-то загорелось, они начали отходить в сторону леса. Пехота рассеялась. Мы скорректировали огонь, и миномётчики беглым огнём прочесали лес. Там начало что-то взрываться. Однако через несколько часов противник вычислил наши позиции. И тогда на нашу высоту обрушился огневой вал.
10 моих десантников во главе с моим другом — старшим лейтенантом Иваном Пасевичем, а также один танкист, если я правильно запомнил, из 24-й механизированной бригады, находились в укрытии. Рядом стоял танк и БТР. Один из первых пакетов «Града» пришёлся прямо по их позиции. Ни танк, ни БТР, которые стояли рядом, не пострадали. Но ракета попала прямо в укрытие. В укрытии погибли все, кто там находился, кроме одного десантника, который был тяжело ранен. Обстрел продолжался несколько часов, других потерь не было…
На следующий день я согласовал с командованием смену позиции — противник пристрелялся, и надо было занять новый рубеж.
Примерно в километре от нашей высоты, у развилки дорог, была ещё одна интересная высотка с хорошим обзором. Утром я с тремя бойцами пошёл на разведку… Мы шли скрытно, вдоль лесопосадки. И вышли на высоту, которую я хотел занять на перекрёстке. Я только успел бросить один взгляд на будущую позицию. Как вдруг из лесополосы от дороги из Краснодона увидел прямо перед собой примерно в 30 метрах семь солдат в одинаковой форме и с одинаковым вооружением. Ни у нас, ни у боевиков-наёмников такого единообразия снаряжения не было. Это, очевидно, были россияне — передовой дозор. Они пришли со стороны противника, шли нам навстречу вдоль своей лесополосы, и мы их тоже не заметили. Реально нам повезло. Если бы они опередили минут на пятнадцать, и поднялись на холм первыми, они смогли бы точно также нас застать врасплох. Но повезло нам — мы зашли на высоту первыми. И первыми открыли огонь. Я стоял за деревом и стрелял с колена. Противник успел сделать совсем немного выстрелов. Но в меня они успели попасть. Я получил одновременно три сильных удара в грудь. Три пули ударили по бронепластине. Но она выдержала. Мне повезло ещё раз. Все семь солдат противника лежали перед нами, они уже не были опасны.
Но в тот же момент оказалось, что у передового отряда российских солдат была группа огневой поддержки, и они хорошо координировались. Противник тотчас открыл по нам огонь из пулемётов и подствольных гранатомётов.
Я не успел сменить позицию у дерева. Одна из гранат разорвалась прямо рядом со мной — и я получил серьёзные ранения в ногу. Я был оглушён, но слава Богу, осколки не задели голову — я ведь был без каски. Я уже не мог идти. Хорошо, что других ребят не задело, и они меня подхватили. Противник продолжал вести плотный огонь.
Нас выручили быстрые и самостоятельные действия моего заместителя — без всяких команд за нами на выручку выехали мои БТРы. Они сосредоточенным огнём КПВТ начали прочёсывать «зелёнку», обстрел прекратился, и они прикрыли отход. А меня смогли спокойно эвакуировать».
Отбросив украинских десантников с высот у села Красное, российское командование решило нейтрализовать украинскую группировку, сосредоточенную в районе Лутугино и Георгиевки. Лутугино на тот момент практически стало штабом и тыловой базой сектора «А». В посёлке проводился полевой ремонт повреждённой в боях техники 30-й механизированной бригады. Здесь же была сосредоточена вся артиллерия 24-й бригады: САУ 2С3 «Акация» и РСЗО «Град», а также танки 1-й бригады и разведрота 128-й бригады. В Георгиевке базировались несколько батарей 24-й, 30-й и 80-й бригад. Таким образом, в районе Лутугино-Георгиевка была собрана мощная артиллерийская группировка, которая поддерживала действия украинских подразделений на всю глубину сектора.
Основной целью российской атаки был захват господствующей высоты «Сармат», закрепление на ней, подтягивание резервов и артиллерии, а затем уничтожение украинских позиций. Атака началась в ночь на 20 августа с массированной артиллерийской подготовки из РСЗО «Град», 2С19 «Мста-С» и гаубиц Д-30. Затем со стороны Роскошного последовал удар двух рот 234-го парашютно-десантного полка 76-й воздушно-десантной дивизии и роты 15-й мотострелковой бригады.
В ходе атаки российские мотострелки и десантники снесли два украинских блокпоста и ворвались на высоту, которую обороняла 9-я рота 24-й бригады и бойцы милицейского батальона «Шторм». Под интенсивным артиллерийским огнём мобилизованные украинские солдаты, которые даже как следует не окопались, быстро потеряли управляемость и откатились, потеряв 8 человек убитыми. Высота была взята.
Однако практически сразу по российским десантникам и артиллерийским позициям был открыт ответный ураганный огонь: били «Грады», миномёты, САУ, танки. Боевая группа 30-й механизированной бригады выдвинулась к высоте и отбила один из потерянных блокпостов.
К контратаке украинцы попытались привлечь даже пару Ми-24, однако при подходе к цели один вертолёт был сбит со стороны Роскошного из ПЗРК. Второй, даже не пытаясь атаковать, удрал впритирку с крышами домов.
Сбитым вертолётом оказался ветеран боевых действий Ми-24П (15 жёлтый), получивший боевое крещение ещё при первом штурме Славянска 2 мая. Следующий раз он был замечен в сражении за Донецкий аэропорт 26 мая, нанося удары по засевшему в новом терминале отряду батальона «Восток». Отметился вертолёт и в следующем штурме Славянска 3 июня, где получил серьёзное повреждение и был отправлен на ремонт. Через два месяца машину отремонтировали, но вылет 20 августа оказался для Ми-24 и её экипажа в составе майора Олега Бирюка и капитана Антона Родионова последним.
