Там колонна, которая выходила, приняла свой последний бой.
Я заехал. Первый автомобиль, который стоял на мосту, был Р-142, машина связи. Возле него лежало три тела. Когда я открыл кунг, там лежало ещё два тела, а с левой стороны был живой солдат… который, к сожалению, через 15 минут умер… не успели мы его спасти. Там меня сопровождали представители ДНР, я поработал где-то до 20 часов, на тот момент собрал порядка 40 убитых и где-то порядка 20 раненых. У меня есть описанная хронология событий, но я вам скажу так, первый день я работал под Новоекатериновкой. Там я нашёл шесть расстрелянных наших бойцов, раздетых, увидел одного командира российской десантной разведроты, он ходил в английской форме, которой у них не было.
Вообще, россияне были одеты в одежду без знаков различия. И, кстати, без бронежилетов. Второй день меня пустили работать на позиции россиян, они стояли на всех господствующих высотах, непосредственно в районах их обороны я и работал. Там уже увидел разбитую технику, танки, БМП, которые расстреливали в упор колонну. Даже по людям стреляли ПТУРами с БМД. Вся земля была в проволоке, там я находил тела. По тому, как они лежали, понял, что по людям стреляли из ПТУРов. Палили, из чего могли. И вот, когда на второй день я работал на этих позициях, после Старобешево и Новоекатериновки спустился к Победе, там мне показали захоронение, среди погибших наших солдат находил и россиян. Россиян отдавал им.
На высоте я видел два танка подбитых, сгоревшую БМД, в общем, там была погоревшая техника. В основном та, которую они ещё вкопать не успели…
За три дня я собрал 159 погибших, 212 раненых, и россияне мне отдали пленных, которых потом я тоже перематывал бинтами, выдавая за раненых, поскольку «ДНР» не хотела выпускать пленных, их хотели забрать в Донецк, а было около 400 человек».
30 августа в Старобешево из сектора «Д» неожиданно забрело около сотни украинских солдат 72-й механизированной бригады при 5 танках и 9 БМП. Им противостояло всего 20 ополченцев из т. н. «Шахтёрской дивизии». После двух часов боя украинцы, потеряв одну БМП, вышли на связь и предложили переговоры. В итоге ополченцы дали им коридор через свои позиции, и украинцы ушли, оставив в качестве трофеев пять танков Т-64БВ и одну БМП-2.
К утру 31 августа в районе Старобешево ополчением и российскими войсками дополнительно были разоружены почти 200 украинских солдат- срочников, уничтожено и захвачено большое количество техники.
Сам Иловайск удалось разблокировать только 31 августа, когда были освобождены и зачищены окружающие его населённые пункты: Широкое, Зелёное, Кобзари, Грабское, Третьяки, Многополье, перекрывавшие все дороги в город. Выход отдельных отрядов и бойцов украинских сил из Иловайского котла продолжался вплоть до 7 сентября.
Иловайск стал самым громким поражением бандеровской Украины на Восточном фронте. Именно оно вынудило Порошенко подписать первые минские соглашения. Муженко в одном из интервью откровенно рассказал, что из-за разгрома украинской группировки под Иловайском у ВСУ «практически не было боеспособных частей, которые могли бы заблокировать или не допустить продвижения российских войск от Иловайска до Херсона, а от Херсона практически до Одессы».
2 сентября председатель Верховной Рады Турчинов открыл пятую сессию минутой молчания. «В Иловайске погибло большое количество наших военных, настоящих патриотов. Поэтому прошу почтить минутой молчания их память!», — обратился он к депутатам и гостям.
Данные о потерях бандеровские власти рассекретили только год спустя. По оценке Киева, в боевых действиях под Иловайском погибли и пропали без вести 524 бойца ВСУ и МВД, 478 человека получили ранения, около 400 военнослужащих оказались в плену, но большая часть их была отпущена в первые же дни. Серьёзны были и потери в технике: 10 танков, 36 БМП, одна САУ, 19 буксируемых гаубиц Мста-Б и Д-20, множество миномётов.
Иловайск накрепко вписал в память украинских нацистов простую истину — за попытку карать «вату», «колорадов» и «ватников» отныне придётся платить по самой высокой цене. Те, кто смог вырваться из окружения и уцелеть, запомнили этот урок надолго…
Мариуполь. Бег к морю
Одновременно с ударом по сектору «Д» и окружению иловайской группировки, окрылённые «Северным ветром» ополченцы преподнесли бандеровской Украине ещё один неприятный сюрприз — развернули наступление к Азовскому морю в район городов Новоазовск и Мариуполь.
Оборону на этом направлении (так называемый сектор «М», от границы с Россией до Мариуполя включительно) на конец августа держали порядка 2– 2,5 тысяч украинских силовиков различных ведомств. В их числе — не менее 1000 пограничников Донецкого погранотряда и отряда морской охраны (штаб, госпиталь и 18 катеров пограничной охраны в Мариуполе, пункт пропуска «Новоазовск» — на российской границе). С пограничниками тесно взаимодействовала так называемая казацкая рота спецназа имени Тараса Шевченко (50 человек), костяком которой были идейные майдановцы Киева.
В приграничном городке Новоазовск (бывшая станица Новониколаевская Области Войска Донского) занимала оборону рота 9-го территориального батальона Винницкой области и 5-я усиленная рота батальона «Днепр-1» (всего около 300 бойцов). При этом каратели «Днепра» катались по городу и наставляли автоматы на любого, кто им не нравился. Нередко боевики внезапно устраивали обыски прохожим, которые попались им на рынке или на улице. Уже к шести вечера город пустел, так как люди боялись выйти из дома.
