— Так я вам и поверила…
— Поверишь, я тебе кое-что скажу, что заставит тебя поверить.
— Не подходите!
— Остановлюсь из вежливости, хотя я мог бы тебя уже три раза вырубить голыми руками, меня в десанте много чему научили. Сказать тебе, например, где ты нашла ножик и что использовала в качестве компаса?
— Ну, скажите…
— Про ножик тебе сказал Сергей и нашла ты его у него в кармане, а в качестве компаса он тебе подсказал использовать телефон. Ты тогда четыре оборота вокруг своей оси сделала, пытаясь понять, где восток. Кстати, если бы ты засекла на открытой местности по краю леса, откуда дует ветер, а дул он с запада, ты бы по верхушкам деревьев сориентировалась.
— А если б ветер переменился?
— За те восемнадцать минут, которые ты его тащила до дороги, он бы не сильно переменился. Кстати, я очень впечатлен, сам бы быстрее не управился…
— А если вы все-таки из ихних…
— Маша, не будь глупее, чем ты есть. Они что, по-твоему, оттащили Серегу и потом оставили сторожа смотреть, уж не встанет ли он? И тебя бы с ним на пару не пристрелили? Дурь же полная. Я не из их компании.
— И все-таки, я бы Вас убила.
— Не бойся, дочка, я тебе охотно помогу. — Хуан резко обернулся и увидал женщину со скальпелем в правой руке. Впрочем, в левой их было еще минимум с десяток… А баба-то не намного хуже дочери, остались, однако, женщины в русских селениях, да еще о-го-го какие…
— Ну что, соколик, долетался?
— Я-то? Сходи-ка лучше к зеркалу и полюбуйся, кто тут именно долетался. Положим, метнешь ты в меня скальпель, куда-то, может, и попадешь… Неприятно, конечно, но второго ты метнуть не успеешь, я до тебя уже доберусь, это во мне будет не первая дырка, к твоему сведению… К удивлению Хуана, улыбка женщины сделалась пошире.
— Значит, попаду, по-твоему, куда-то… Будь так добр, отойди чуток подальше от Маши к стенке палаты. Не бойся, ты же быстрый, а, если я, по- твоему, попадаю куда-то, так и вообще в тебя промажу. Подоконник видишь?
Хуан быстро скосил взгляд, боковым зрением продолжая отслеживать резкие движения бабы.
— Ну, вижу. Куда мне еще посмотреть, на пол или на потолок?
— Посмотришь на три сантиметра от левого края подоконника. В воздухе резко свистнуло. Скальпель торчал точно в середине торца подоконника! Расстояние сверху и снизу было одинаковым. Оценить, сколько там сантиметров от левого края, на глаз было сложно, но баба, похоже, если и ошиблась, то не намного. В руке у нее уже оказался следующий медицинский инструмент.
— Твою ж мать!
— Ты давай повежливей, а то я еще нервничать начну…
— Я, мам, честно говоря, тоже с трудом не упомянула бабушку…
— Ну, рассказать дочери, как мать с пацанами от большого ума поспорила и научилась, когда они в индейцев играли, может и рассказала бы при случае, чтоб ты не была такой дурой. А вот говорить про то, что она еще и сдуру тренируется, пока дома никого нет… Ножичков-то, видишь, халявных и одинаковых много.
— И как это ты на папаше не потренировалась?
— Вот еще! Сиди потом за него лет пятнадцать… Да и тебя одну с ним после этого оставить, если бы выжил — головой-то подумала!? Хотя мысли о папаше мне в тренировках очень сильно помогали, что уж скрывать…
Этот короткий диалог дал Хуану возможность быстро оценить ситуацию — положение даже чрезвычайно хреновое, но кое-какие козыри у него еще есть… Правда, играть ими уже очень небезопасно! Женщина вновь повернулась к нему
— Так вот… Ежели ты, соколик, думаешь, что медсестра со стажем не знает, где у человека какие артерии и вены, то сильно ошибаешься. А попадаю я, как видишь, поточнее, чем ты думал. Давай-ка сдайся по-хорошему…
— Такая серьезная и знающая медицину женщина, как ты, должна понимать, что ни пуля, ни тем более нож почти всегда мгновенно не убивают. А перед смертью я буду очень даже недобрым и ваши нежные шейки сверну, сил еще точно хватит. Возьму с собой в последний путь двух очень даже красивых женщин, чтоб по дороге скучно не было. Давай-ка лучше попробуем договориться и все уйдут отсюда живыми и невредимыми.
— Гм… Зовут-то тебя как, чисто, чтоб разговор нормально поддерживать?
— Хуан.
— Мама, он издевается…
— Нет. Вид у него, прямо, как у твоего покойного папаши, когда он говорил невероятную на вид, но правду… Но… я сильно сомневаюсь, чтобы тебя
