Он определённо волновался, приглашая меня, и в то же время было видно, что он очень хочет, чтобы я пришёл. Я спросил его, какого рода у него заведение и действительно ли он его владелец. Он сказал, что он совладелец маленького гриль-бара, но он сам мне всё приготовит и что у него лучший гриль в городе. При этом он покраснел совсем, но было видно, что не врёт. А потом добавил, что он делает замечательные бургеры. Мол, поверьте… Я, разумеется, сразу решил к нему зайти, потому что такой искренности и при этом уверенности в своих силах на фоне застенчивости я почти не встречал. Короче говоря, вчера я ужинал у Константина. У него действительно крошечный гриль-бар, который они сделали своими руками с его другом и партнёром. Гриль-бар находится в подвальном помещении. Интерьер не бесспорен, мебель – тоже. Но это идеально чистое и тщательно сделанное пространство, в котором главным является тот самый гриль и Костя с двумя сотрудниками. Почему у них так чисто, выяснилось вскоре. Ответ очень простой: у них нет уборщицы, они моют всё сами.
Всё в этом заведении и сам Костя очень скромное, кроме непосредственно гриля и Костиного желания делать лучшие бургеры в Иркутске. Костя рассказал мне свои семейные истории, про работу с отцом, про одиночные попытки что-то делать, про учёбу на авиационного техника… Рассказал, как начал делать уличные хот-доги и понял, что не может продавать такое людям. Рассказал, как ему попала в руки книга про гриль и как он сделал свои первые стейки и бургеры. Не всякий космонавт расскажет про космос с таким азартом.
Когда дело дошло до еды, я испытывал волнение и даже страх: а вдруг всё то, что рассказывает Костя, только болтовня и фантазии молодого человека?
Нет! То, что написано в крошечном меню Костиного гриль-бара, приготовлено изумительно. Таких креветок на гриле я не ел, наверное, с лета, потому что ел их в Греции и у моря. Стейк Костя сделал так, как надо, и так, как на самом деле мало и редко кто готовит. А бургеры у Кости просто фантастические. Между бургерами из фаст-фуда и Костиными произведениями дистанция космического масштаба.
Я впечатлён этим парнем, который очевидно живёт этим своим делом, который уверен в себе и при этом застенчив и очевидно чертовски трудолюбив, да к тому же ещё и талантлив. Такие встречи возвращают веру в человечество. Кстати, его бар находится в Иркутске на улице Карла Либкнехта, дом номер 4. Называется «The grill». Просто и ясно.
За свой ужин мы заплатили, Косте я ничем не обязан, кроме того, что он произвёл на меня прекрасное впечатление. А о том, чтобы я о нём написал, он не просил и даже не намекал на такое. Я сам…
Кстати, ему двадцать четыре года.
Всё. Мне пора на сцену.
Три дня назад улетел из Читы в Москву…
Спектакль там играл с особым азартом: по окончании долгого тура, в состоянии предельной усталости и предвкушении отдыха, играется особенно весело, куражно, и само собой получается остроумно. Читинская публика поддержала этот кураж в полной мере. Убеждён, что мы остались довольны друг другом.
Встретился с читинскими приятелями, но усталость была таковой, что за ужином с ними я был не в силах говорить, только и делал что слушал и улыбался.
Прилетел я в Читу из Иркутска рано утром. Сутки провёл в этом городе в полусне, днём перед спектаклем спал, а вечером и ночью, хоть и был вымотанным, уснуть не мог. Когда находишься в состоянии такой усталости, все кажутся такими же, как ты. Вот и город мне показался слегка заторможенным, молчаливым и уставшим. Уставшим от зимы, резко наступившей весны, от лесных пожаров, которые задымили и прокоптили город, от общей ситуации в стране и неопределённости грядущего.
Улетал из Читы ярким солнечным утром. Ехали в аэропорт в дымке, которая, если бы не запах гари, могла показаться утренним туманом. В районе аэропорта дым был плотнее. После взлёта долго смотрел в иллюминатор, картина пожаров катастрофическая, сгорело так много, что если бы это были не леса, а человеческая кожа, человек, наверное, и не выжил бы. А то, что ещё не сгорело, дымило так, что дым поднимался выше отдельно летящих облаков. Никаких противопожарных работ я не увидел. Может, они и велись, но только человек настолько ничтожно мал со своими противопожарными средствами, что и не видны были эти возможные усилия. Пожары наблюдал минут сорок полёта, пока поверхность земли не закрыла облачность…
Вот так закончился мой самый-самый длинный тур, от Новосибирска до Забайкалья. Таких больших расстояний за одну гастроль я прежде не преодолевал.
Позавчера ночью улетел из Москвы на остров Корфу, который мне так полюбился и на котором мне так жизнерадостно дышится. Здесь не жарко, с моря прохладный ветер. Всё безумно цветёт и пахнет. Всё ярко и контрастно. Море ещё прохладное и какое-то уж слишком прозрачное.
Вчера вечером впервые в жизни наблюдал в по-южному резко наступившей темноте танцы светлячков. Я видел светлячков в Африке, в Ботсване, но их было немного, столько же, сколько в августовском небе случается падающих звёзд… Так, одна-другая сверкнёт.
А тут было целое шоу или даже балет. Сонм!
В темноте, среди деревьев, десятки, сотни вспышек. Какие-то вспыхивают, оставаясь на месте, какие-то за время короткой вспышки успевают прочертить темноту. То все мигают по-разному, а то, будто руководимые неким дирижёром, вступают в резонанс и секунд десять – пятнадцать вспыхивают одновременно. Все и одновременно! А потом снова светятся каждый по-своему.
