Разумеется, просто так и по-быстрому билет я купить не смог. То ли завис компьютер, то ли случилась обычная компьютерная путаница, то ли система работала не очень. В общем, билет мне выписывали и продавали мучительно долго. Очередь безропотно ждала. Наоборот, люди выражали за меня беспокойство, а время шло.
Когда мне выписали билет, до вылета оставалось двадцать четыре минуты. По идее, никакой билет мне и продать-то уже не могли, за такое время до вылета никого уже никуда не пускают, разве что депутатов.
Но для меня оставили барышню и не закрыли регистрацию. Представитель авиакомпании что-то кому-то говорил про меня по рации, за моим чемоданом пришёл парень и унёс его… И я улетел! Улетел нужным рейсом, никуда не опоздал и всем был крайне признателен – ещё и потому, что воспоминания о Берлинском аэропорте ещё очень и очень свежие, а там было всё ровно наоборот.
Скоро пойду на сцену в городе Иваново. Позавчера играл в любимом Ярославле, были нарядный аншлаг и прекрасная атмосфера.
Всем и каждому рекомендую, если будет время, хотя бы свободный день, съездите в Ярославль. Если не хотите колесить по всему Золотому кольцу, если вас не особенно интересуют православные святыни и подлинные чудеса православной архитектуры, а просто хочется на что-то посмотреть, погулять, вкусно поесть, весело выпить, удобно переночевать и всем этим ограничиться, да ещё уложить это всё в одни сутки, Ярославль – то, что надо.
К тому же, уверен, многие любители советского кино Ярославль видели, просто не знают, что видели именно Ярославль. В фильме «Иван Васильевич меняет профессию» роль древней Москвы исполняет Ярославль… А любимой многими и многими народный наш телесериал «Большая перемена» снимали аккурат в Ярославле, и в этом фильме Ярославль таков, что в нём хочется жить. В этом смысле Ярославль в картине исполняет роль советского города или всех советских городов. Да и фильм «Афоня» – это тоже Ярославль, именно в нём проживает медсестра, которая такая – что хочется, чтобы она ждала.
Из Ярославля в Иваново ехали, дав крюк, чтобы побывать в Плёсе, там открылся фестиваль имени Андрея Тарковского, девятый по счёту. Прежде я на этом фестивале не был, вчера удалось побывать только на открытии.
Фестиваль, судя по всему, хороший, не суетный. Собравшийся определённо не для того, чтобы в очередной раз «пофестивалить». Присутствие Александра Сокурова в жюри уже многое определяет. Алисе Фрейндлих вручали вчера награду «За вклад в киноискусство». Правильно! Кому ещё вручать? К тому же она работала с Тарковским, и работала блистательно.
Смотрел на неё вчера… Такая она чудесная! Ни за что себе не прощу, что отказался сниматься в фильме режиссёра Худякова «На Верхней Масловке». Сценарий мне не понравился, а фильм получился хороший. Главное – если бы я не отказался от съёмок, мне посчастливилось бы сыграть пару сцен с самой Алисой Фрейндлих. Не довелось. Сам виноват.
Атмосфера на открытии фестиваля мне понравилась. И хоть сам Тарковский никогда не бывал в Плёсе и никакие конкурсные фильмы близко даже не смотрят в ту сторону, в которую смотрел гениальный Тарковский, всё равно его имя придавало происходящему сосредоточенность, серьёзность. Даже губернатор Ивановской области говорил на удивление хорошо, умно и на хорошем русском языке.
Побыл я там три с небольшим часа и смертельно устал, ехал в Иваново абсолютно измождённый. Всё-таки фестивали, журналисты, стая кинокритиков и фестивальные люди для меня компания непривычная. Театральный мир совсем другой. Хотя что я могу сказать про театральный мир… Я на сцене почти всё время один.
Кстати, «Иваново – город невест» в нынешних реалиях – это миф.
Сегодня весь день звоню в Тбилиси. До многих дозвонился…
Часто бывает, что СМИ преувеличивают случившиеся катастрофы и беды. Очень часто сама картинка случившегося из новостей выглядит страшнее действительности. Но наводнение в Тбилиси, судя по подавленным и крайне опечаленным голосам моих друзей и знакомых, действительно было страшным и нанесло ужасные раны столь любимому мною городу. Бодрые мои друзья, спешащие обычно сказать, что у них всё хорошо, в этот раз не скрывали печали и переживаний.
Ни до кого из «Мгзавреби» пока не дозвонился: звонки проходят, ответа нет. Надеюсь, что с ними всё в порядке.
Рад, что закончились затяжные выходные. Не люблю эти периодические перерывы в работе для всей страны. Затяжные праздники стали такими частыми, что у людей не хватает фантазии на то, как их отмечать и чем себя занять.
Одиннадцатого числа, перед началом празднеств ехал из Иванова во Владимир, это сто тридцать километров. Ехали ужасно долго, объезжали пробки, и я едва не опоздал к спектаклю, который прошёл прекрасно, но начинался нервозно.
Город представлял собой сплошную, наглухо забитую в бутылку пробку. Последние полтора километра до театра я шёл пешком, машина подъехала минут на пятнадцать позже меня. Многие зрители – тоже. Опаздывали, нервничали…
Двенадцатого июня, в День России, я поехал в Суздаль погулять. Город всегда меня поражает, даже не красотой церквей и монастырских стен, не извилистой речкой с кувшинками, не нарядными, порой чересчур, домами – но непонятностью того, почему именно в этом месте люди когда-то решили понастроить такое количество церквей. Для меня Суздаль так же непонятен, как Венеция. Возле него есть точка, с которой можно увидеть, не крутя головой, двадцать семь церквей. Как такое возможно?!
